— «А в рекламных буклетах всё совершенно иначе выглядело, Вик», — сказала Берни. — «Наверно, надо потребовать, чтобы нам деньги вернули».
Хоффман, державший в руках бумажный свиток, развернул его с видом архитектора, который сверяет готовое здание с чертежом.
— «Я отсюда улетал на вертолёте вместе с ранеными тридцать с чем-то лет назад, милая. Возможно, теперь тут всё немного иначе», — ответил он, протянув бумагу Берни, хоть она уже и видела её раньше. Это был акварельный пейзаж Кузнецких Врат. Старый капитан, в подчинении которого тогда служил Хоффман, писал их десятками. Его убили в самом начале осады крепости войсками СНР, и Вику пришлось занять его место, чтобы удержать город. На картине была великолепно изображена равнина с низкой травой, за которой на скалах возвышалась крепость, нацелив свои орудия на юг. К теперешнему виду добавилась поросль хвойных деревьев и берёз, да такая густая, что крепость было и вовсе не видно, если встать под нужным углом. Но пушки всё ещё стояли на месте.
— «Полковник, вы говорили, что это место в самой гадкой жопе мира находится», — сказал Диззи, подняв козырёк своей поношенной соломенной шляпы, чтобы осмотреть скалы. — «Но, как по мне, весьма неплохо. Тут вполне себе живописно».
— «Ну, по крайней мере, деревья снова тут расти стали», — нахмурившись, Хоффман осмотрелся по сторонам. — «Теперь никто лес на косогорье уже не рубит, да и козы тоже тут всё не обгладывают до камней».
— «К тому же, и осадков больше стало», — заметила Берни. — «Влажность тут куда выше, чем тридцать лет назад».
Услышав крики лисы, Берни достала полевой бинокль и осмотрелась. Раз здесь водятся хищники, значит, есть на кого охотиться.
— «О, козы. Вкуснотища. Надо будет поскорее забраться на те скалы и посмотреть, что там съестного водится».
Хоффман задумчиво рассматривал крепость.
— «Раньше тут этого не было», — наконец выдал он. — «Я про то, что ландшафт изменился. Там до этого почти отвесная стена была, а теперь въезд тут совершенно другой. Да, здесь всегда были большие проблемы с подъездом транспорта».
Как и на других местах сражений, природа давно уже залечила старые раны земли, отчего непросто было представить, как в этих краях шла осада, которую описывал Хоффман. Это был вовсе не тот Анвегад, воспоминания о котором не давали полковнику уснуть по ночам. Теперь это было совершенно иное место, красота которого раскрывалась в щебетании птиц в лесах на косогорье, за которым поднималось рассветное солнце.
Росси вышел из древних ворот крепости в компании инженера из отряда Парри по фамилии Ормонд.
— «По-прежнему всё чисто, сэр», — сказал он. — «Пора заселяться».
— «Ладно, подождите-ка минутку», — ответил Хоффман и прошёл немного назад вдоль ряда грузовиков, поправляя кепку, а затем остановился возле фургона Льюиса Гавриэля. — «Льюис, пойдёмте со мной, пожалуйста».
Берни решила, что он решил таким образом заручиться поддержкой гражданских, позволив Гавриэлю первым войти в город. В редких случаях полковник умел повести себя, как настоящий дипломат. Покинув водительское кресло, Гавриэль последовал за Хоффманом к носу колонны со своим извечным выражением лица, будто бы вопрошающим, какого хера там опять стряслось, которое не покидало его весь последний год. Хоффман остановился перед самыми воротами, а затем, развернувшись лицом к Гавриэлю, встал по стойке “смирно” и отдал честь.
— «Мистер Гавриэль», — сказал он. — «Передаю Анвегад под гражданское управление. Будучи командующим офицером гарнизона Кузнецких Врат, я в вашем распоряжении».
Этого уж точно никто не ждал, особенно Берни. Гавриэль некоторое время даже не в силах был что-нибудь ответить на такое. Берни даже не понимала, что именно сейчас испытывал Льюис: ужас или удивление. Сунув руки в карманы куртки, он стоял с таким видом, будто бы пытался понять, не шутка ли это. Все стоявшие поблизости слушали их, затаив дыхание. Наконец, Гавриэль заговорил.
— «Но ведь это ваш город, полковник», — сказал он. — «Я-то просто портовый клерк, которого случайно выбрали мэром рыбацкой деревни».
— «Ну, а теперь вы, сэр, мэр Анвегада. Разрешите приступить к расселению людей? Я буду действовать по плану, пока не получу от вас иных приказов».
— «Виктор, вы вовсе не обязаны это делать».
— «Обязан. Я ведь говорил, что власть военных продлится ровно столько, сколько потребуется, и ни минутой дольше. Я продолжу выполнять свой долг, чтобы вы могли заняться своей работой».
Берни пришлось отдать должное Хоффману: слово своё он всегда держал. Если кто и считал, что он хочет установить военную диктатуру в Кузнецких Вратах, значит, эти люди совершенно не понимали его истинных мотивов. Власть его уж точно не интересовала. Отойдя в сторону, полковник жестом пригласил Гавриэля зайти в ворота древней крепости.
— «Ну… Хорошо, полковник», — сказал Гавриэль, сделав несколько опасливых шагов внутрь. — «Я уверен, что мы что-нибудь придумаем».
— «Ладно, народ, заезжаем», — Хоффман махнул водителям грузовиков. — «Не надо думать, что тут всегда будет так тихо и мирно. “Бродяги” в Коррене говорили, что по горам до сих пор рыскают всякие двинутые на голову уроды».
— «Двинутые на голову уроды, рыскающие по горам — это теперь мы сами», — усмехнулся Росси.
Проверив магазин винтовки на наличие боеприпасов, Берни залезла обратно в автомобиль и принялась ждать Хоффмана. Усевшись на водительское кресло, он молча завёл двигатель.
— «Вик, ты как, нормально?» — спросила она.
— «Да», — ответил Хоффман, хотя выражение его лица говорило об обратном. — «Хочешь всю крепость посмотреть? Мне надо встретиться с призраками прошлого».
— «Не переживай. Делай, что надо», — ответила Берни, похлопав его по руке, лежавшей на руле. — «Ты же понимаешь, что Гавриэль всё равно каждый раз будет бегать и спрашивать у тебя разрешения даже на то, чтобы поссать сходить, да?»
— «Суть не в этом», — прорычал Хоффман в ответ. — «Армия исполняет волю народных избранников в правительстве, и за последние пятнадцать лет он тут единственный, кто хотя бы примерно похож на такого избранника».
Заправлять всем тут всё равно будет Хоффман. Берни верила в него не меньше всех остальных. Именно он составил план восстановления крепости, чтобы все хотя бы примерно знали, что им делать, и где что хранится. Внутри крепости всё, конечно, уже не так, как раньше, но место он знал неплохо.
— «Твою мать, да тут развернуться негде», — Берни уставилась на пустой внутренний дворик с обстановкой, взятой будто бы из музейной выставки с экспонатами Серебряной Эры. Казалось, будто бы тут десятилетиями не ступала нога человека. — «Да, тут и не заблудишься».
— «Ладно, давай оставим машину тут и прогуляемся пешком», — Хоффман нажал на кнопку наушника рации. — «Народ, на связи Хоффман. Будьте осторожны, тут разные сюрпризы могут быть. Особенно, растяжки с гранатами».
— «Ну, это ты уже перегибаешь».
— «Я в своё время именно их тут и расставлял».
Оставив автомобиль у южной стены, они направились вдоль узкой улочки, стараясь держаться поближе к канаве. Мимо них вереницей проезжали автомобили, водители которых прижимали к рулю пальцами что-то вроде карты с улицами, либо же закрепляли её у края лобового стекла. Кажется, Хоффман шёл к центру города.
— «Здания для размещения личного состава там», — сказал он, оттопырив большой палец в нужном направлении. — «Рядом с огневыми позициями полно места под склады».
Остановившись, полковник показал на металлические мостики, соединявшие орудийные позиции с другими зданиями и проходами.
— «Даже если какие-нибудь уроды сюда и пролезут, ты всегда сможешь снять их с высоты».
— «Куда мы идём, Вик?» — спросила Берни. Пёс Мак бегал вокруг, что-то вынюхивая, но не отходил далеко от них.
— «Надо отдать дань уважения», — ответил Хоффман, сняв кепку и покачав головой. Берни вдруг увидела в нём того молодого офицера, которому тридцать два года назад после долгих лет верной службы дали пинка, сплавив сюда. Именно после этого их пути и разошлись. У офицера должна быть и жена под стать, а не какая-то снайперша с фронтов. — «Мы тут немало зданий дотла сожгли, так что всё пришлось отстраивать заново. Чёрт, да тут места стало куда меньше, чем в моих воспоминаниях».