— «Так ты и не играешь с ним», — ответил Бэрд. — «Это мы с Хоффманом по шее получать будем в случае беды. Ты просто знаешь обо всей этой ситуации. Но, полагаю, просто знать — это то же самое, что и участвовать, и с теми же последствиями».
Маркус развернулся и облокотился об дверной косяк, вглядываясь в вечернюю мглу.
— «М-да», — произнёс он. — «Тут дело либо в сложности, либо в объёмах».
— «То есть?»
— «Я про диск. Если на нём что-то на самом деле есть, и Прескотт не просто издевается над нами, значит, там либо слишком много данных, либо они слишком сложны, чтобы их запомнить. Или оба варианта сразу».
Маркус что-то проворчал себе под нос. Бэрд подумал, что это был его самый длинный разговор с ним. Бэрд говорил именно с ним, а не просто в его присутствии.
“Твою ж мать, только бы он не начал сейчас откровенничать про свои отношения с Аней…”
Но нет, Маркус по-прежнему был Маркусом. Наверно, он с ней даже на общие темы не разговаривает. Каждое его слово было тщательно взвешено и с трудом произнесено вслух для решения неотложных проблем.
— «Ладно, попробуем зайти с другого конца», — наконец вымолвил Маркус. — «Забудем о том, что на диске. Настоящий вопрос в том, зачем ему надо что-либо скрывать теперь?»
Бэрд не знал, хотел ли Маркус услышать ответ на свой вопрос, или же он просто решил для разнообразия порассуждать вслух.
— «Потому что там нечто такое, что разозлит нас до такой степени, что мы расстреляем Прескотта», — отозвался Бэрд. — «Или же разглашение этой информации весьма рискованно. Там нет ничего личного. Я не верю, что такой человек, как Прескотт, и впрямь будет переживать о том, что мы подумаем, увидев содержимое его банковской ячейки или узнав о его диких сексуальных извращениях, если, конечно, они у него есть».
— «Да уж», — Маркус посмотрел через плечо так, будто бы до него вдруг дошло что-то. Он кивнул головой в сторону унитаза. — «Канализация здесь всё ещё подключена к общей системе?»
— «Без понятия, а что?»
— «А то, что ты сидишь на вероятной точке прорыва стеблей», — после этих слов Маркус ушёл.
Бэрд ещё несколько секунд обдумывал слова Маркуса, а затем ему внезапно стало не по себе. Но всё же он затянул болты сиденья и сел на него, чтобы проверить результаты дешифровки. Программе так и не удалось взломать защиту диска. От этого Бэрд даже забыл обо всех своих переживаниях, что ему через унитаз стебель в жопу воткнётся.
— «Твою ж мать», — сказал он вслух. — «Твою ж сучью мать».
Бэрд достиг предела своих умений. С ним такого никогда раньше не случалось, и это его сильно испугало. Бэрд нуждался в ком-нибудь, чьи навыки работы с компьютером превосходили его собственные. Но никого настолько опытного он не знал, не говоря уже о том, что не мог никому доверить такое дело.
“Какая бы там защита ни была, она не волшебная. Её можно взломать. Любую защиту можно взломать”.
Бэрд решил на время отвлечься от одной проблемы, заняв себя решением другой. Он принялся чинить главный сервопривод “Джека”, надеясь, что какая-нибудь формирующаяся в подсознании идея внезапно озарит его. Но этого не случилось. Бэрд выключил компьютер и спрятал диск в карман футболки. В этот раз он запер дверь уборной на висячий замок, но лишь затем, чтобы пресечь посягательства этого мудака Парри на личный тайник Бэрда, в котором хранились запчасти. Подёргав цепь с замком, чтобы убедиться, что дверь плотно заперта, он отправился искать Хоффмана.
Поиски полковника предполагали посещение Адмиралтейского Дома, где располагалась администрация. Появление Бэрда в этом здании явно привлечёт внимание ошивавшегося там же Прескотта.
“Он знает, что диск у меня. Чёрт подери, он прекрасно это знает. Он просто выжидает подходящего момента, продумывая варианты, как бы превратить мою жизнь в ад”.
Самым правдоподобным объяснением визита в Адмиралтейский Дом было посещение боевого информационного центра. В конце концов, туда много кто приходил. Бэрд вошёл в комнату оперативного отдела. Лейтенант Матьесона сидел у своего стола, скрестив руки на груди, и с закрытыми глазами слушал переговоры по радио через наушники. Поначалу Бэрд решил, что Матьесон задремал, но тот, не открывая глаз, жестом попросил Бэрда подождать. Кажется, в радиосети происходило что-то интересное.
Бэрд поморщился, увидев, что оконные проёмы в одной из стен комнаты до сих пор забиты досками и перетянуты полимерной плёнкой. Тот взрывающийся левиафан действительно базу хорошенько потрепал. Хотя, наверно, со взрывом всё же запоздал.
— «Погоди две секунды», — наконец сказал Матьесон, открыв глаза. — «Я пытаюсь отследить источник одного сигнала».
Бэрд сел ближе к Матьесону, чтобы тому не пришлось всё время смотреть на Бэрда снизу вверх. Лейтенант передвигался только в инвалидной коляске, потеряв обе ноги после взрыва мины. А Коул всё время говорил Бэрду, что вот так нависать над инвалидом, стоя в полный рост рядом — это довольно грубо. Хотя, Бэрд всё же не понимал, чем Матьесон отличается от любого другого солдата, просиживающего жопу в обычном кресле, но с таким влиятельным человеком как Матьесон лучше было не ссориться. Лейтенант принял от Ани командование боевым информационным центром, и это придало его фигуре важности, поскольку теперь именно к нему обращались с различными просьбами и просили подстраховать.
— «Хоффман говорит?»
Матьесон отрицательно помотал головой, и Бэрд принялся ждать. Двое других солдат прошли мимо открытой двери комнаты. Это были Ривера и Лоу — личная охрана Прескотта. Они бросили короткий взгляд на Бэрда и скрылись в коридоре.
Наконец Матьесон снял наушники с головы.
— «Извини», — сказал он. — «Если ищешь полковника, то он вернулся в Пелруан, чтобы успокоить встревоженных местных».
— «“Бродяги”?»
— «Что?»
— «Сигнал, о котором вы говорили. Переговоры “бродяг”?»
Матьесон снова отрицательно помотал головой.
— «Без понятия. Я его уже несколько раз слышал раньше», — он снова надел наушники. — «Я только что поймал сигнал на какой-то странной частоте, но больше ничего. Будто пакет данных со спутника».
— «Может, ещё один сломавшийся спутник сети “Молота”?»
— «Нет, сигнал передавали на частоте, которую используют старые метеорологические спутники. Да и сигнал как-то неправильно звучит. Все спутники звучат по-разному. Ну да ладно. Хочешь с Хоффманом связаться?»
— «Да ладно, не надо», — Берд решил не торопиться, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание. — «Потом с ним поговорю».
— «Бэрд, можно кое-что у тебя спросить?»
“Ну начинается. Чёрт, уже вся база про диск знает”.
— «Слушаю вас, лейтенант».
— «Ты шарнирные соединения делать умеешь?»
У Бэрда словно камень с души упал.
— «Ну, наверно, да, могу».
— «Один из гораснийцев сказал, что знает человека, который может собрать протезы вместо ног. Но ему нужны металлические компоненты».
Бедняга Матьесон твёрдо решил вернуться на передовую. Как Бэрд мог ему отказать в такой просьбе? Раньше он бы решил, что это не его проблема, и совесть бы его потом не грызла по ночам. Но те времена давно прошли. Теперь Бэрд только и думал о том, что сказал бы ему Коул, или даже Берни, узнай они о том, что он не помог Матьесону.
— «Хорошо, не вопрос», — сказал Бэрд. — «Я переговорю с ним».
— «Спасибо», — ответил Матьесон. — «Я всё равно снова встану на ноги, даже если это меня и прикончит».
Вдруг он умолк и поправил наушники на голове. Нахмуренные брови Матьесона говорили о том, что услышанное по радио его весьма озадачило.
— «Чёрт, опять этот сигнал!»
— «Вы слишком много времени сидите тут», — ответил Бэрд. — «Вам бы на улицу почаще выбираться».
— «Зато тут я слышу то, что никто другой не слышит. Когда нечего делать, я гуляю по частотам в эфире», — Матьесон многозначительно посмотрел на Бэрда. — «Но если у тебя получится смастерить шарнирные соединения, то я на самом деле смогу выбираться отюда, не правда ли?»