— «Замечательно. Если бы мудаков было двое, то это говорило бы о сотрясении, что не так уж и здорово».
Дом постарался оглядеться по сторонам и понять, что же происходит. Полипов он уже не видел, и, судя по тому, что Маркус ходил из стороны в сторону, выискивая что-то в траве, он их тоже потерял из виду. Поле вокруг них было перепахано взрывами. Цепочка из ям уходила в высокую траву.
— «Мы их всех положили?» — спросил его Дом.
— «Ты как, Дом?»
— «Да, нормально всё. Всех положили, говорю?»
— «Нет, две группы откололись и ушли», — Маркус обернулся. Он был весь покрыт ошмётками полипов. Вытерев лицо тыльной стороной ладони, он приложил палец к рации в ухе. — «“Восемь-Ноль”, у нас всё чисто. Остальных видите?»
— «Иду за одной из групп», — отозвалась Геттнер. — «Отсюда сложно определить, где трава шевелится от ветра, а где от полипов».
— «За второй группой я пойду пешком. Феникс, конец связи».
— «А где Леди Бумер?» — спросил Коул.
— «Там же, где и её собака. Убежали за полипами», — Маркус побежал в сторону. — «Я её догоню. Вы оставайтесь здесь и ждите Хоффмана».
Коул раздражённо взмахнул руками. Он считал, что должен приглядывать за Берни, хотя она и не особо в этом нуждалась. Бэрд хлопнул его по спине.
— «Да ладно тебе, Бабуля же неуязвимая», — сказал он. — «Ты только посмотри, сколько всего она пережила: две войны, бог знает сколько стычек с червями и “бродягами”, мины на дороге. Блядь, да она даже обедает кошками! Если и это её в могилу не свело, то ей уже ничего не грозит».
— «Ей уже шестьдесят», — выступил в её защиту Коул. — «И возраст уже даёт о себе знать, хоть она всё и отрицает».
Физиономия Бэрда приняла выражение, явно говорящее, что ему наплевать. Дом знал, что это он просто прикидывается. Бэрд присел на колени у края ямы, чтобы осмотреть её получше. Дом слышал, как Геттнер кружит на “Вороне” над полем, выискивая цели. Она то появлялась, то вновь исчезала из его поля зрения, меняя курс. По крайней мере, это говорило о том, что слуха он не полностью лишился. Но ещё несколько таких ситуаций, и это его, а не Берни, будут по кускам в ведёрко собирать.
— «Что видишь?» — спросил Дом.
— «Да вообще ни хуя», — Бэрд опустил голову в кратер. — «Я даже не могу определить, та ли это яма, откуда они полезли, или это от нашей гранаты».
Коул взъерошил волосы на голове Дома своей огромной ручищей, будто извиняясь.
— «Ты точно в норме? Выглядишь немного отстранённо».
— «Да, всё хорошо».
— «Смотрю, никого особо не интересует моё состояние», — отозвался Бэрд.
— «А, да. Ну как, Бэрд, уже стал светляком?» — Коул умел заставить Бэрда понервничать. — «Одна из этих сучар тебе в ногу впилась, а ты уже несколько дней не жалуешься. Не похоже на тебя».
Бэрд считал, что светляки появляются из-за заражения какой-то инфекцией, которую он мог подхватить. Они уже видели червей, брумаков и левиафанов, ставших Светящимися, так что предположение о том, что Бэрд может сам стать светляком, было не таким уж и безосновательным, и от этого куда более тревожным. Бэрд поднялся обратно на ноги и потрогал лодыжку, проверяя её.
— «Я слежу за ней, Коул», — ответил он. — «Поверь мне, слежу. Проверяю каждый день в темноте».
— «А-а-а, а я-то думал, что это ты там всё время делаешь в туалете, да ещё и один…» — усмехнулся Коул. — «О, я слышу ещё один “Ворон”. Давайте-ка все будем улыбаться и вести себя как душки перед Прескоттом, хорошо?»
В рации раздался голос Мела Соротки.
— «Говорит “КВ-Два-Девять-Три”. Видим вас, ребята. Неплохие кустики тут у вас. Жду не дождусь, когда на них розы зацветут».
— «О-о-о, спасибо, что заглянули к нам, лейтенант», — Бэрд презрительно фыркнул, как он обычно делал в такой ситуации. — «Что, маршрут уточнить остановились?»
— «Все претензии можешь подать на имя председателя в письменной форме, Бэрд. Кстати, он тоже тут».
Внимание Дома привлёк достаточно громкий стрёкот пулемёта неподалёку, за которым последовала серия взрывов, похожих на петарды.
— «Геттнер нашла своих светляков», — сказал Коул. — «Видишь, Дом, во всём всегда есть и положительная сторона. Когда подстреливаешь этих сучар, то знаешь, что они уже точно на поле боя не вернутся».
— «А ещё этих мудил в темноте видно».
— «Хотя вот Саранче это не особо помогло, да?» — ответил Бэрд.
“Ворон” Соротки шёл на низком полёте над полем и, прежде чем сесть, облетел ближайшую группу стеблей. Хоффман выпрыгнул из вертолёта и решительным шагом направился к Дому.
Давным-давно, ещё во время Маятниковых войн, когда Дом служил в спецназе, Виктор Хоффман был его непосредственным командиром. Дом до сих пор с трудом воспринимал старика как начальника штаба обороны. Города сгорали дотла и шли на дно, большая часть населения погибла, а некогда величественная КОГ сейчас представляла собой лишь небольшой городишко, полный беженцев, у которых только и осталось, что вычурный флаг да несколько кораблей. Но полковник Хоффман по-прежнему был на своём посту. Последний оставшийся в живых старший офицер. Это была одна из немногих стабильных вещей в жизни Дома.
— «Раненые есть?» — спросил Хоффман. — «Чёрт подери, Дом, хреново выглядишь».
— «Явно получше полипов, сэр».
— «Где остальные?»
— «Пошли вместе с Маком добивать сбежавших», — ответил Дом. — «Не волнуйтесь, Берни в порядке».
Хоффман попытался сделать вид, что его куда больше интересуют стебли, но вышло неубедительно.
— «Уж лучше бы ей на самом деле быть в порядке, чёрт возьми».
— «Если хотите пойти за ней, то я могу отвлечь Прескотта».
Дом всегда испытывал некоторую привязанность к Хоффману, но в последнее время ему и впрямь было жаль бедного старика. Он овдовел и винил себя в этом. Дом слишком хорошо знал, насколько же это болезненно. Но, в конце концов, Хоффман всё же рискнул начать новые отношения, а вот Дом понимал, что на такое у него духу точно не хватит.
— «Спасибо, Дом», — наконец произнёс Хоффман. — «Но для нас всех сейчас будет лучше, если я буду присматривать за председателем».
Он вскарабкался по склону холма из рыхлой взрытой земли, чтобы поближе рассмотреть один из волдырей на стебле. Теперь это был всего лишь серый пузырь, на ощупь твёрдый как скала, с отметиной в виде перекрещивающихся линий.
— «Как эти мрази на сушу-то пробрались?»
Дом всё ещё слышал на расстоянии отдельные хлопки взрывающихся полипов, наблюдая за тем, как Прескотт неспешным шагом пересекает поле, иногда останавливаясь возле стеблей и ковыряя носком траву. Молескиновый пиджак и грязь на ботинках придавали ему вид богатого помещика, обходящего свои владения и наблюдающего за посевами.
Хотя, это явно была не плановая инспекция. Дом считал, что уже достаточно хорошо изучил повадки Прескотта, чтобы отличать, когда тот просто делал что-либо для «галочки», и когда он явно преследовал какую-то цель. В данном случае Прескотт выглядел весьма заинтересованным. Присев на корточки, он поднял что-то с земли, положил в ладонь и начал пристально разглядывать, а затем вытащил лист бумаги и аккуратно завернул в него этот предмет.
— «Что он делает?» — спросил Бэрд.
— «Вы до сих пор считаете, что он мне хоть о чём-нибудь рассказывает?» — пробормотал в ответ Хоффман, одарив Прескотта своим “жёстким взглядом”, как его называла Сэм. В едком взгляде прищуренных глаз ясно читалась подозрительность, а плотно сжатые губы говорили о неумолимой беспощадности. — «Даже не начинайте об этом, капрал».
Параллельно войне с общим врагом Хоффман и Прескотт вели и свою личную войну друг с другом. Дом уже давно выбрал для себя, за кого он на этой войне, и факт того, что он пойдёт вслед за своим старым командиром до самого конца, даже не обсуждался. Какой глава государства будет держать что-нибудь в секрете от своего верного помощника, возглавляющего вооружённые силы, когда от всего их мира уже ни хера-то и не осталось?
А вот Прескотт именно так и повёл себя. Какие бы у него там не остались секреты, все они были на том диске, который Бэрд вынашивал за пазухой, будто сбрендившая наседка. В последнее время, разговаривая с Прескоттом, было довольно сложно удержаться от того, чтобы не схватить этого мудака за шкирку и вытрясти из него всю правду, какой бы она уж там не была. Единственное, что удерживало Дома от таких действий — маячившая в обозримом будущем перспектива того, что на острове появится ещё больше стеблей Светящихся.