Прорывных дыр было слишком много. На всех снимках, сделанных во время разведки с воздуха, была запечатлена территория к северу от железнодорожной станции Тиро, напомнившая Нэвилу о фотографиях полей сражений войны за архипелаги, бушевавшей за пятьдесят лет до Маятниковых войн. Пейзажи с фотографий времён той войны представляли собой местность, усеянную воронками от попаданий артиллерийских снарядов, где не осталось ни единого узнаваемого места, ведь все дома фермеров и даже одиноко стоявшие деревья были сметены с лица планеты. Казалось, эти дыры затягивают в себя любые намёки на жизнь. Ну, по крайней мере, на этих снимках были видны следы, где от основной железнодорожной магистрали отходили ветки поменьше, хотя черви уже давно растащили все рельсы и шпалы, оставив лишь слабое напоминание о том, где в своё время проходила ветка, ведущая в Толлен. Внимательно изучив несколько зернистых фотографий за трёхнедельный период, Нэвил почти что сумел разложить их в хронологической последовательности, начиная с отметки в десять часов после первого появления Саранчи на поверхности. Прорывные дыры появлялись то по одной, то и по две сразу, а потом уже и вся местность оказалась усыпана ими, после чего, кажется, их заливали бетоном. Но эти меры оказались совершенно безуспешными, так как задерживали червей максимум на два-три дня, после чего те выкапывали ещё больше дыр. С высоты птичьего полёта казалось, что смотришь на какое-то испещрённое кратерами небесное тело.
“Ну, возможно, решение заливать туннели бетоном оказалось не таким уж и удачным. Эти твари всё равно где угодно вылезти могут. А что там насчёт огнемётов? Хотя нет, на туннели длиною в тысячи километров у нас топлива не хватит, к тому же придётся каким-то образом не давать червям вылезать на поверхность, а они и так уже тут оказались”.
Адам по-прежнему разрабатывал какое-то энергетическое оружие, способное генерировать в землю сверхмощные ударные волны. У него вообще много проектов было. Нэвил вовсе не ставил под сомнение гениальность профессора, но как можно вообще планировать что-либо, когда количество туннелей с каждым днём лишь увеличивается? Как можно произвести точные расчёты силы удара, когда вводные данные меняются каждый час? Но Адам всё равно не бросил свои разработки. Он так и корпел над своими расчётами, лихорадочно составляя какие-то наброски, до того самого момента, пока не объявил, что Маркус получил увольнительную и едет домой, после чего выбежал из здания.
Нэвил вытряхнул всё содержимое из очередного коричневого конверта, перевязанного красной бечёвкой, замотанной вокруг булавки. Прикреплённая к конверту бумага с перечнем количества изъятий этого конверта говорила о том, что никто его не забирал из архива с того самого дня, как его сюда сдали на хранение. Судя по всему, Адам последние десять лет работал над одним и тем же проектом. Тут было всё: листочки клетчатой бумаги, которые были покрыты черновыми вариантами схем и набросками поперечного сечения туннелей, испещрённых какими-то числами, ещё несколько снимков местности из разведывательных полётов, проведённых на малой высоте, и даже страницы, вырванные из потрёпанного технического журнала. Последнее наиболее заинтересовало Нэвила. Оторванный край страницы как раз пришёлся по дате, так что он смог разобрать лишь год: за пару лет до окончания Маятниковых войн. Год был проставлен ещё по старому календарю, который теперь уже канул в лету. Сама же статья касалась распространения ударной волны от взрыва под водой.
“Да, и не скажешь, что директор не рассматривал все варианты”.
Нэвил пролистал остальные бумаги из конверта, попытавшись разложить их в строгом хронологическом порядке. Именно в этот момент он заметил, что на снимках, сделанных с малой высоты, отсутствует штамп с датой. Техники, проявлявшие фотографии, ставили дату на лицевой стороне всех фотографий, а архивариус дополнительно ставил штамп с той же датой на обратную сторону фотографии. Но на этих ничего подобного не было.
Нэвил внимательно рассмотрел снимок, пытаясь понять, что же за место на ней изображено, но сделать эту фотографию могли в каком угодно месте между автострадой, ведущей в Тиро, и Логовом, да и вообще на ней сложно было разглядеть саму прорывную дыру. Собственно говоря, дыра куда больше напоминала нору дикого животного. Здания, видневшиеся на заднем плане, ничего не говорили Нэвилу. Несколько шоколадных крошек просыпались с его лакомства, пока он разглядывал фотографии, нагнувшись над ними, так что Нэвил собрал их на подушечку пальца, прижав его сверху, а затем слизнул все эти драгоценные кусочки. Кто знает, когда у людей вновь будет шоколад в изобилии?
Нэвил решил, что вернётся к этой фотографии позже, ведь его внимание привлёк следующий конверт. Достав его из коробки, доктор удивился его необычайно малому весу. Судя по пронумерованному списку на лицевой стороне конверта, внутри должно было быть одиннадцать вложений, но когда Нэвил перевернул его вверх ногами, на стол выпало лишь пять фотографий. Не хватало шести документов. Доктор и понятия не имел, где же они могут быть. Судя по коду на лицевой стороне конверта, документы не имели никакого грифа секретности, а также не было пометок о том, кто мог бы их изъять.
С одной стороны, это была полнейшая безалаберность, но с другой, грифа секретности на этих документах не стояло ведь, так что… Нет, всё равно надо всё проверить, иначе он ночью не уснёт из-за того, что не довёл дело до конца. Для этого надо было просмотреть толстые книги учёта с указателями, хранившиеся на стойке администратора, из которых станет известно содержание документов, а также то, были ли они завизированы второй подписью при сдаче в архив, и если да, то когда именно. Все пропавшие документы относились к периоду первого месяца после “Дня Прорыва”, так что Нэвилу не придётся долго листать эти книги учёта.
Лишь обернувшись, доктор понял, что засиделся допоздна. Неудивительно, что у него снова заурчало в пустом желудке. Небо на горизонте из багряного стало янтарным, и выделявшийся на нём силуэт Башни Октуса словно сошёл со страниц какого-то туристического буклета. Всю эту идиллию портили лишь клубившиеся в воздухе столбы дыма вдали.
“Ну, хоть не запрут меня тут на ночь. Тут немало людей до ночи сидит. К тому же, у меня ключи Адама есть”.
Книги учёта лежали на расположенных позади стойки администратора тяжёлых вращающихся полках, сделанных из тика, являя собой яркое олицетворение всего того, что представляла собой КОГ в плане порядка. Сама суть Коалиции Объединённых Государств и заключалась во всеобщем порядке. Даже когда самой Коалиции ещё не было, в Тирусе к любому делу подходили с особой щепетильностью, ведя записи обо всём. Администратор архива говорил, что в хранилище под городом лежат записи касательно всего, что происходило за минувшую половину тысячелетия, хотя самого Нэвила приводило в ужас количество одних только книг учёта за последние одиннадцать лет. Найдя толстую книгу в кожаном переплёте, посвящённую учёту документов за первые полгода после “Дня-П”, доктор почти что уронил её на стойку. В глухом ударе книги о поверхность чувствовался весь груз истории. Нэвил даже немного испугался тому, что испачкает её страницы грязными пальцами.
“Так, надо искать “День-П”… А, вот он”.
Прежде чем провести пальцем по длинному списку дат, названий документов и подписей, доктор вытер его о штаны. Исчезнувшие документы, которыми оказались шесть отчётов о вскрытии тел трутней Саранчи, были в этом списке. Когда они вылезли на поверхность в тот день, никто и понятия не имел, что это за твари такие. Даже не знали, что они всё это время жили под землёй. Единственным способом понять природу и происхождение врага было вскрытие мёртвых червей. Хотя, когда встал вопрос о том, как же их остановить, все эти познания оказались совершенно бесполезны. ДНК людей в той или иной степени совпадало с ДНК почти что всех форм жизни на Сэре, так что и их происхождение оставалось загадкой. Нэвил так и не нашёл на странице никаких пометок о том, кто бы мог изъять эти отчёты. Значит, их забрали, а потом так и не вернули.