Исследователь Библии Поль де Лагард (1827–1891) описал упадок интеллектуальной жизни Германии в своей книге Deutsche Schriften (Немецкие сочинения), которая сразу же стала бестселлером после публикации в 1878 году. Разочаровавшись в христианской религии того времени, де Лагард призвал к созданию новой немецкой христианской веры, национальной религии, которая стала бы основой нового государства и нового общества, где не было бы места евреям.[13] Он использовал идею нации в мистическом ключе: граждане станут нацией, только если примут призвание или божественную задачу, данную им, вокруг которой они объединятся и станут народом. Он говорил о стремлении к Германии, которая будет свободна от всех общественных пороков, и призывал назначить «фюрера» — лидера, который будет представлять всю нацию и олицетворять ее. В его глазах евреи были символом вырождения, они загрязнили все культуры, в которых жили, воспользовались человеческими и материальными ресурсами своих хозяев, разрушили веру, распространили материализм и либерализм.
Далее он писал, что немцы только сами виноваты в том, что ими управляют евреи, потому что они слишком мягко относятся к евреям, и что им придется проводить более жесткую политику. Наказанием за дальнейшую пассивность и бездействие в отношении евреев будет коллективная смерть немецкого народа. Таким образом, с евреями не может быть компромисса, и «они должны быть уничтожены, как насекомые».[14]
Английский философ и сторонник Германии Хьюстон Стюарт Чемберлен (1855–1927) также представлял историю человечества как борьбу между духовностью немецкого народа и еврейским материализмом. Евреи и немцы, по его мнению, были единственными двумя чистыми расами в мире. Еврейская раса всегда пыталась установить абсолютный контроль над другими народами. Только если они будут окончательно и полностью побеждены, можно будет создать новый мир, и в этом заключалась «историческая задача» Германии. Чемберлен опубликовал свою книгу Die Grundlagen des neunzehnten Jahrhunderts (Основы девятнадцатого века) в Вене в 1899 году, и книга имела большой успех и получила прекрасные отзывы. В ней евреи изображались как радикальная и злая сила, и автор предсказывал, что в будущем против них будет развязана тотальная война.
В этот период пессимизма, отмеченный ощущением вырождения, антисемитское мышление представляло евреев как чуму и бедствие для немцев. Не случайно слова немецкого историка Генриха фон Трейчке (1834–1896) «евреи — наше бедствие» (Die Juden sind unser Unglück) были так широко цитируемы и часто повторялись.
Не исключено, что аналогичное чувство пессимизма и нигилизма витало над членами нацистского руководства в связи с предстоящим поражением во Второй мировой войне. На заключительном этапе войны немцы продолжали рьяно отправлять в концентрационные лагеря все еврейское население, которое до этого момента оставалось свободным.
Среди историков существует определенный спор относительно точной даты принятия решения об «окончательном решении» «еврейской проблемы». Спор вращается вокруг вопроса о том, было ли решение об уничтожении евреев связано с опьянением немецкими победами и завоеваниями или, по сути, являлось реакцией на первые немецкие военные поражения.
Примерно через месяц после операции «Барбаросса», вторжения Германии в Советский Союз в конце июня 1941 года, когда он все еще был уверен в победе, Гитлер заявил на встрече с партийными лидерами 16 июля, что намерен превратить завоеванные русские территории в рай на Земле «любыми средствами». По мнению ведущего историка Кристофера Браунинга, этот утопический «рай» означал создание территории, чистой от евреев. Это было началом более широкого плана «Окончательного решения». Браунинг утверждает, что решение об этом решении было принято между серединой июля и серединой августа 1941 года, в то время как немецкие солдаты одерживали стремительные победы, и Гитлер отдал приказ быстро очистить завоеванные восточные территории от евреев. В этот период был завершен процесс принятия решений, приведший к геноциду советского еврейства, и Гитлер сам отдал приказ начать реализацию «Окончательного решения» для всех евреев Европы.[15] По словам Браунинга, Гитлер не ждал вступления Америки в войну, прежде чем отдать приказ о массовом уничтожении евреев, и решение об истреблении как о решении «еврейской проблемы» было принято в контексте аннигиляционной войны против Советов: «Учитывая убийственную атмосферу, у евреев России не было шансов на спасение от участи, предназначенной для коммунистов, военнопленных и других «неугодных»».[16] По словам Браунинга, решение принимал один Гитлер, и именно он контролировал темпы развития.
13
Fritz Stern,
15
Кристофер Браунинг,
16
Кристофер Браунинг, «Политический и военный контекст решений относительно «окончательного решения», 1939–1941 гг.».