После покушения на Гитлера в ходе операции «Валькирия» 20 июля 1944 года политика нацистского режима была изменена, и под влиянием Геббельса была осуществлена «Тотальная война» (Der Totale Krieg). Эта дата также является моментом, после которого изменилось лицо войны: «рационалисты» в нацистском режиме, включая Геббельса, поняли, что они не собираются выигрывать войну, и теперь, помимо внешнего «большевистского» фронта, они должны столкнуться с внутренним фронтом — немецкими офицерами, стремящимися устранить Гитлера. Теперь было правомерно использовать все средства для продолжения уже проигранной войны.
Можно видеть, как в то время, когда Германия деградировала, приближаясь к сокрушительному поражению, ее министр пропаганды Йозеф Геббельс переживал подъем и личный зенит, в котором он использовал все свои возможности и навыки. Узнав о неудавшемся покушении на Гитлера, он помог организовать жестокую расправу над заговорщиками. Более того, он снимал их казни на видео, чтобы Гитлер мог с удовольствием наблюдать за ними. Геббельс рассматривал свое участие в процессах, происходивших после покушения, как скачок вперед в своей карьере. Это укрепило его позиции, и он ожидал, что с этого момента Гитлер примет его предложение изменить проводимую в то время политику и пойти по более радикальному пути, который сам Геббельс безуспешно пытался реализовать сразу после поражения под Сталинградом, в начале 1943 года. Также важны критический и снисходительный характер Геббельса и его проблематичные и сложные отношения с другими членами ближайшего окружения Гитлера, такими как Альберт Шпеер, Герман Геринг и министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп.
В последний год войны пропаганда Геббельса пыталась дать обоснование продолжению войны, несмотря на отсутствие надежды на победу. Мы рассмотрим его вклад в линию, которую Германия выбрала после поражения под Сталинградом, особенно в последний год, когда общее поражение было несомненным. Даже когда было уже слишком поздно и победа давно исчезла с горизонта, Геббельс создавал впечатление, что Германия все еще сильна и может контролировать свое будущее. Он оправдывал продолжение уничтожения евреев, причем одним из его главных утверждений было то, что продолжение борьбы необходимо для того, чтобы не стать жертвой «большевистского террора». Капитуляция означала бы порабощение Германии русскими войсками, за которыми стояли еврейские кукловоды, стремящиеся ни к чему иному, как к абсолютному уничтожению немецкого народа. Нацистская пропаганда представляла необходимость продолжения уничтожения евреев и войны как борьбу «быть или не быть» (Sein oder Nichtsein).
Таким образом, остается вопрос, была ли связь между чувством обреченности и разрушения, витавшим над режимом Третьего рейха, когда он столкнулся с поражением, и ускорением уничтожения евреев? Летом 1944 года были ликвидированы три последних крупных гетто: Шяуляй и Ковно в Литве и Лодзь в Польше. В сентябре 1944 года оставшиеся евреи Словакии также были отправлены в Освенцим. Половина жертв концентрационных лагерей погибла во время маршей смерти и систематического голода на последних этапах войны.[32] В этом контексте мы рассмотрим апокалиптическое видение Гитлера, в котором он находил смысл в идее самопожертвования ради высшей цели. Когда Германия стояла на краю гибели, борьба с еврейской угрозой означала использование любых средств, необходимых для ее устранения. Мы изучим глубокие корни темы гибели (Der Untergang) в немецкой традиции и ее связь с антисемитизмом.
Мы также попытаемся укрепить центральное утверждение, лежащее в основе этих страниц, о том, что в последний год войны существовала тесная связь между надвигающимся поражением и чувством обреченности среди нацистского руководства, и их мотивацией ускорить темпы уничтожения евреев, все ради завершения великой задачи, великой миссии «Окончательного решения». Я утверждаю, что это стало возможным во многом благодаря пропагандистскому механизму, созданному и разработанному Йозефом Геббельсом, чье положение в нацистской элите и влияние на управление войной значительно усилилось в тот последний год.
32
Иегуда Бауэр, «Марши смерти — январь-май 1945 года», в