— Хорошо, — сказал я. — Простите великодушно за вторжение.
— Ничего страшного, — буркнул Глок и вновь погрузился в расчёты.
Мы вышли и остановились в коридоре.
— Что будем делать, босс? — спросила эльфийка.
— Не хотят по-хорошему, сделаем по-плохому, — ответил я. — Найдем гримёрную Никавери и вломимся без приглашения. Боюсь, на следующее посещение этого заведения денег уже не хватит.
Задаток баронессы и гонорар ювелира давно растаяли, сейчас я тратил последние наличные. Просить у вдовы денег на несколько посещений подряд дорогого ночного клуба было бы весьма опрометчиво. Не факт, что баронесса смогла бы понять меня правильно.
Гримёрную мы разыскали довольно быстро. Встреченная в коридоре артистка в костюме зайчика указала нужную дверь, которая ничем не выделялась от остальных, на ней не было даже таблички. Только я взялся за ручку двери, как позади раздался чей-то недовольный рык. Я обернулся и увидел за спиной парочку, состоявшую из Глока и силача Акуры. Атлет уже успел накинуть на могучие плечи халат и теперь возвышался над импресарио подобно неприступной скале.
— Уважаемые, — начал Глок, — я же предупреждал вас, что Никавери слишком занята. Пожалуйста, отойдите от двери и пройдите в зал. Нашему заведению не нужны неприятности.
— Извините, но нам очень надо, — ответил я и продолжил прерванное занятие.
— Вот вы как! — обиженно воскликнул Глок и, обращаясь к атлету, приказал, — Акура, голубчик, поучи этого зарвавшегося господина хорошим манерам.
Атлет надвинулся, насупив мохнатые брови, а его хозяин стал радостно потирать руки, предвкушая бесплатное развлечение. Глупцы! Они не подозревают о моём суперсекретном оружии, рояле в кустах, очаровашке в вечернем платье. Если вы ещё не догадались, я говорю о Лиринне, мастере эльфийских единоборств.
— Лиринна, деточка, — немного томно произнёс я, — разберись с этим невесть, что возомнившим о себе дядей. Дай знать, когда всё будет закончено.
— Гэбрил, ты что? — зашипела Лиринна, вцепившись в рукав смокинга. — Мне с этой гориллой в жизни не справиться.
Я на миг остолбенел:
— А как же клест? Использование силы врага против него? Акура силён как бык, тем хуже для него. Иди и сделай его как маленького!
— Не пойду, — решительно заявила Лиринна и прошептала, широко открыв глаза: — Мамочка, я его боюсь! Гэбрил, сделай что-нибудь!
Так, план трещал по швам, на помощь струсившей эльфийки можно не рассчитывать. Выполняя её просьбу, я сделал, тоесть попытался сделать. Хук правой, затем левой, пинок в живот, серия в голову и в корпус. Для атлета мои удары были всё равно, что слону дробина — Акура лишь плотоядно ухмыльнулся, кажется таких, как я, он ест на завтрак. Придётся отступать.
— Извини, детка, — честно сказал я Лиринне. — Я сделал всё, что мог. Сейчас нас будут убивать. Бежииим!
Но убежать мы не успели. Из-за двери, ведущей в гримёрку Никавери, раздался страшный крик и сразу затих. Кричала женщина, и у нас не было сомнений в том, что крик принадлежал танцовщице. Не сговариваясь, мы бросились на дверь. Она оказалась заперта, но я врезал по ней ногой и тут же запрыгал от резкой боли. Дверь, несмотря на потрепанный внешний вид, оказалась крепкой. Нам повезло, что силач не успел ещё отбить себе последние мозги. Он быстро пришёл в себя, оттолкнул меня в сторону и с хрустом вынес дверь вместе с косяком, однако не смог устоять на ногах, пробежал по инерции несколько шагов и упал, явив на всеобщее обозрение свой накачанный зад.
Никавери лежала на полу бездыханной, из перерезанного горла струйкой сочилась кровь, пропитывая ковровую дорожку, настеленную в помещении. Напротив чёрной дырой зияло раскрытое навзничь окно, ветер теребил занавески и ворошил стопку бумаг, раскиданную на полу. Мелькнула чья-то тень и тут же исчезла, растворившись в темноте оконного провала.
Белый, как мел, Глок остановился у входа, ему было дурно.
— Кто здесь был? — закричал я, схватив его за грудки. — Кого ты впустил к Никавери?
— Я… я не знаю, — пролепетал в ужасе Глок. — Приходил какой-то высокий мужчина, искал Никавери. Дал денег, и я показал ему, где гримёрка.
В голове словно щёлкнуло. Неужели это тот самый высокий, который толкнул меня, когда мы входили в клуб? Потом он опередил нас на дороге, ведущей к коридору.
Я бросился к окну. С момента убийства прошло совсем мало времени — убийца не мог уйти далеко. Гримёрная располагалась на высоте второго этажа, высокий выпрыгнул из окна и убежал. Я посмотрел вниз. Прыжок означает верный перелом ног — высота метра три с половиной, не меньше, а летать я не умею. Внимание привлёк козырёк над запасным входом. Он находился чуточку сбоку и при небольшом усилии я смогу сначала попасть на него, а уже потом спуститься на землю.
— Лиринна, оставайся здесь, — коротко приказал я и залез на подоконник.
Высоко! Тем более с учётом моего роста. Я присел на карачки, спустил вниз ноги, а потом повис, зацепившись за край карниза руками, раскачался и, улучив нужный момент, отцепился. Прыжок закончился благополучным приземлением на краю козырька. Ещё мгновение — и я уже бежал по узенькой улице, похожей на каменный мешок. По бокам возвышались кирпичные кладки домов, они уходили далеко ввысь и были лишены окон. Где-то впереди мчался убийца, кажется, я уже слышал его дыхание, и постепенно расстояние между нами сокращалось. Впереди появилась взмокшая спина бегущего. Да, я прав, это был тот самый, высокий. Он пытался уйти от погони.
«Врёшь, не уйдёшь», — подумал я про себя, и стал увеличивать скорость, выжимая из себя последние соки.
Мы пробежали уже приличное расстояние, как неожиданно высокий остановился. В его руках появился какой-то предмет, я не сразу сообразил, что это складной лук. Убийце потребовалось две секунды на то, чтобы его собрать и вложить стрелу. Я разглядел кривую усмешку на губах высокого, потом он спустил тетиву, и стрела запела, засвистела в воздухе.
Кое-чему меня в армии учили, и я ещё не успел забыть всех уроков. Мозг рассчитал траекторию полёта стрелы. Время замедлило бег. Шаг в сторону, и стрела с жалобным звуком уткнулась в кирпичную стену, раскрошив часть кладки. Меня слегка задело мелкими осколками каменной крошки, но это так, пустяки. В руках у высокого уже появилась вторая стрела, ещё раз он вряд ли промахнётся — слишком мала дистанция. Тогда я затанцевал. Есть особый танец, ему учили во время службы в полку Дикий Псов, который не позволит врагу хорошо прицелиться и выстрелить. Он и сложен и прост одновременно. Основное — не делать повторяющихся движений, чтобы противник не сумел распознать ритм вашего танца и смысл движений. Шаг влево, шаг вправо, безумный поворот, подскок.
Я летал от одной стены к другой, уходил, уворачивался как мог, петлял, словно заяц, делал чудовищные прыжки, как косуля, за которой несётся голодный лев. Выигрывал доли секунды и миллиметры расстояния, а главное — жил!
Высокий не мог навести жало стрелы, я ускользал от его взгляда, не давал прицелиться. Возможно, ещё немного, и высокому бы не поздоровилось, скрутить его я бы сумел: по сравнению со мной убийца выглядел чересчур щуплым и хрупким. Но враг не был человеком, он оказался эльфом. Случайный порыв ветра всколыхнул прическу, и я увидел заострённые кончики ушей, точно такие же, как у Лиринны или Лигреля. Наверное, поэтому я опешил и на какой-то миг запутался в рисунке танца, растерялся и потерял контроль над движениями. Эльф мгновенно воспользовался оплошностью.
Правое плечо заныло от нестерпимой боли, я вскрикнул и упал на колени. Эльф торжественно усмехнулся. Жало ещё одной стрелы было нацелено мне в грудь. Один выстрел и со мной будет покончено. Жаль, тридцать два года не самое подходящее время, чтобы умирать.
И тут раздался оглушительный выстрел. Стреляли из пистолета, вероятно, из такого, о каком я мечтал, на какой копил деньги в той заначке, что спустил на платье для Лиринны.
Выстрел стал для меня спасением. Эльф развернулся и бросился бежать. Стрелок, кем бы он ни был, промазал, но зато спас меня, спугнув убийцу. Это было последней мыслью перед тем, как наступившая темнота приняла меня в свои объятия. Я словно провалился в бездонный колодец и затаился на самом его дне.