— Оно действительно у вас было слабое?
— Никогда не жаловался, — с гордостью произнёс призрак. — Работало как часики.
Я усмехнулся.
— Никавери действительно вас отравила. Приворотное зелье оказалось Белой Дымкой. Это яд, придуманный эльфами. Распознать его действие силами нашей медицины практически невозможно. Пришлось прибегнуть к магии.
— Однако! Вот уж не ожидал, что меня спровадят на тот свет, напичкав по уши эльфийской дрянью. Кстати, убийцей Никавери тоже был эльф, — заметил призрак. — Он пришёл к ней в гримёрную незадолго до вас, и стал допрашивать: старался выпытать, знает ли кто-то ещё, где она достала приворотное зелье. Никавери ответила: «Нет!» и умерла.
— Ну и кто дал ей это приворотное зельё? Надеюсь, девушка поделилась с вами информацией.
— Да, — признался призрак, — Она купила зелье в лавки мадам Жозефины.
— Кто такая эта мадам Жозефина? Впервые слышу.
— Обычная шарлатанка. После того, как магов перебили, разного рода шарлатанов развелось видимо-невидимо, они выдают себя за учеников старых волшебников и наживаются на человеческих слабостях. Мадам Жозефина торгует разного рода сомнительными амулетами, ворожит, гадает и предсказывает будущее. Её лавка процветает, от клиентов нет отбоя. Люди так доверчивы!
«Наверное, у неё в лавке всегда есть свежие корни шушпанчика. Вот к кому надо было обращаться со списком Алура», — подумал я.
— А где находится эта лавка?
— Где-то на рынке в портовом квартале.
— Знакомое место, — протянул я.
— Интересно, чем же я так не угодил эльфам? — вслух подумал призрак. — Вроде бы у меня с ними всегда были хорошие отношения. Лет двадцать тому назад я им очень даже помог.
— Так-так, — вскинулся я. — Вот с этого места, пожалуйста, и поподробней.
Призрак сделал вид, что сел на один из стульев и принял удобную позу, закинув нога на ногу.
— Я тогда служил в армии, командовал полком. Под моим руководством ходили самые отчаянные сорвиголовы королевства.
— Мангалорские Отморозки?
Так называли полк, укомплектованный жителями Мангалора, маленькой провинции на севере. Тамошние ребята знали только одно развлечение — мордобой и, признаюсь, весьма преуспели. Мангалорцами обычно затыкали самые опасные дыры на фронте, но им это, похоже, нравилось. Если про кого-то говорили, что он отмороженный как мангалорец, в переводе на нормальный человеческий язык это означало, что связываться с ним крайне не рекомендуется.
— Они самые. Мы квартировались поблизости от эльфийских территорий и, старались вести себя так, чтобы не вызвать у эльфов недовольство. Двух солдат пришлось даже вздёрнуть на виселице, когда они напились и устроили разгром в кабачке, принадлежавшем эльфам. Это была вынужденная мера, но благодаря ней остальные подчинённые вели себя тише воды, ниже травы.
— В этом заключалась ваша помощь эльфам?
— Нет, конечно. Просто мне удалось на короткое время подружиться с главой клана. Я стал часто бывать у него в гостях. На самом деле эльфы отнюдь не такие холодные и бесчувственные, как принято думать. Они бывают радушными хозяевами и хорошими друзьями.
— Согласен. У нас слишком много предубеждений насчёт эльфов, в основе большинства из них лежит обычная зависть.
— Я тоже так думаю. У моего друга, его звали Тинкриэль, похитили дочь. Оказывается, это был делом рук хиджи. Вы слышали о хиджи?
— Да, это наёмные убийцы.
— Вижу, вы неплохо информированы. В обмен на жизнь дочери, хиджи выставили Тинкриэлю ряд требований. Он посчитал их невыполнимыми и отказал. На следующий день его дочь нашли мёртвой. Разведчикам Тинкриэля удалось отыскать место, в котором проживали хиджи, и тогда глава клана принял решение отомстить. Я вызвался помочь. Мы напали на поселение хиджи: оно было очень тщательно спрятано в горах, просто невероятно, что эльфы смогли его отыскать. Хиджи превратили поселение в настоящую крепость, чтобы выкурить их оттуда, пришлось применить осадные машины, тараны и пушки. Я предоставил эльфам всю имеющеюся полковую артиллерию, разумеется, без ведома начальства. Осада длилась двое суток, пока нам ни удалось разрушить ворота и ворваться внутрь, пленных мы не брали. Хиджи были обречены и дрались с яростью львов, каждый из них норовил продать жизнь как можно дороже. Разыгралась кровавая драма. То, что вытворяли хиджи, мне не доводилось видеть до сих пор. Когда у них закончился запас стрел, хиджи бросились врукопашную. Нет таких слов, чтобы описать, как они бились, одними голыми руками против копий, топоров и мечей.
— Хиджи применяли клест. Это очень эффективная система единоборства.
— Возможно. Я жалею, что мои солдаты не владели подобным искусством, тогда у нас была бы непобедимая армия. В итоге нам всё же удалось перебить всех хиджи, заплатив за победу страшную цену.
— Нет, не всех. Нескольким хиджи удалось выжить. Один из них неделю назад попортил мне шкуру.
— Думаете, меня могли убить из мести?
— Возможно. Правда, прошло много времени.
— Месть — блюдо, которое подают холодным, — вспомнил старый афоризм призрак. — Два десятка лет, вполне достаточный срок для охлаждения.
— Я возьму эту версию в качестве основной, — согласился я. — Иной у меня всё равно нет.
— А что подсказывает интуиция?
— Ничего, — признался я. — Сегодня выдался горячий денёк. Пришлось помахать мечом.
— А что случилось? — заинтересовался призрак.
Я поведал о сражении возле разводного моста.
— Сегодня нам повезло, — закончил я, — армия подоспела вовремя. Кто знает, задержись они на чуток, и наш разговор мог бы не состояться.
— У вас грустные мысли, — заметил призрак.
— Это обычное состояние. Не обращайте внимания.
Призрак засобирался, он стал переминаться на ногах и несколько раз сменил форму и цвет.
— Что, пора? — спросил я.
— Пора, — вздохнул барон. — Никавери заждалась. Скучно ей одной, бедняжке, тягостно.
— Не спешите, барон, — попросил я. — Ответьте, пожалуйста, на один вопрос.
— Какой?
Я замялся, пытаясь подобрать мыслям достойную оправу из слов. Вышло не очень.
— Ну, как оно… там?
— Там — это на том свете? — уточнил барон. — Вы про смерть говорите?
— Да, — я был бы не я, если бы не спросил об этом.
— Простите меня, Гэбрил, но я ничего не скажу. Придёт время, и сами всё узнаете. Прощайте! — усмехнулся барон и направился в сторону стены.
Я с интересом проследил за тем, как призрак без видимых усилий просочился сквозь кирпичную кладку. Через секунду в конторе не было никого, кроме меня и усталости. Она-то в конце концов взяла верх.
Я заварил некрепкого чаю, так, чтобы чуть подкрасить воду, выпил чашку, лёг на раскладушку и мгновенно заснул. Положительным моментом было отсутствие снов, кажется, единственный плюс сегодняшнего вечера и предстоящей ночи.
Наверное, утро придумал какой-то обиженный судьбой человеконенавистник, решивший таким образом отомстить за свои унижения. Что же, у него получилось: утро стало для меня сущей каторгой. Просыпаться не хотелось, но назойливые солнечные лучики назойливо лезли в глаза и не желали отставлять в покое. В конце концов, они своего добились!
Я спустил ноги с раскладушки, потянулся и побрёл в туалет приводить себя в порядок. Лениво поскрёб бритвой кабанью щетину, почистил зубы, прополоскал рот, набрал воды, вскипятил в маленьком чайничке и налил чашечку кофе. Аромат кофейных зёрен привёл расстроенные мысли в порядок. Обычное утро обычного холостяка. Есть в нём свои прелести, есть и недостатки, что именно превалирует, зависит от настроения в данный момент, а оно у меня сейчас было практически на нуле.
Давным-давно мне казалось, что лучшего собеседника, чем я сам, на свете просто не существует. Доля правды в этом утверждении имеется, но порой так хочется поделиться тем, что наболело с кем-то помимо собственной драгоценной особы. Хорошо, что Лиринна не услышит моего брюзжанья, я же сам дал ей выходной. Молоденьким девушкам не стоит видеть, во что я превращаюсь, будучи не в духе, иначе никто не рискнёт выйти за меня замуж.