— Всё, и, если можно, оптом.
Я прекрасно понимал: Жозефина способна в любой момент отказаться от разговора, и ничего с этим не поделать. Можно, конечно, сослаться на показания призрака, но поставьте себя на моё место. Услышав, что в деле замешано привидение, Жозефина может подумать, что перед ней натуральный псих, только что сбежавший из дурдома.
— Я беру за сеанс серебряный рилли, — произнесла она, пытливо вглядываясь мне в глаза.
Если верить бывшей жене — на лице у меня всегда одно и тоже скучное выражение. Я неоднократно пытался проверить её утверждение перед зеркалом, но пока не пришёл к окончательному выводу. Чего там умудрилась прочитать на моей физиономии мадам Жозефина сказать сложно — телепатией я не владею, но цену она заломила немалую. Обязательно спрошу в конце беседы: нет ли у неё в родстве кэбменов?
— Ого! — воскликнул я, но тут же нашёлся и произнёс: — Сегодня, кажется, праздник, поэтому я буду настаивать на скидке.
Вряд ли я ошибаюсь. Ткните наугад в календарь и практически наверняка угодите на какой-нибудь праздник. Если их отмечать одним за другим — цирроз печени обеспечен.
Жозефина задумалась.
— Хорошо. В честь праздника… а вы, кстати, не знаете что за праздник сегодня? Я ужасно закрутилась…
— День плодородия, — не моргнув глазом, соврал я. Вот что значит богатая практика!
— Замечательно. Исключительно ради уважения к этому празднику, я дам скидку в десять процентов…
— Лучше пятнадцать…
— Десять, — твёрдо произнесла Жозефина.
— Десять так десять, — согласился я.
— Деньги вперёд.
Я со вздохом отсчитал бумажные купюры. Каждая из них была дорога, как память. Прощайте денежки, мне будет вас не хватать! Жозефина засунула их за вырез платья, не пересчитывая, затем подняла стойку.
— Идите за мной, — сказала она, стремительно срываясь с места.
Помещение, скрытое от чужих глаз альковом, представляло собой обычную гостиную. Два кресла обитые темной кожей, на полу толстый ковёр оливкового цвета. Задёрнутые бархатные шторы создавали темноту, единственным источником света служила масляная лампа на небольшом журнальном столике овальной формы. Очень уютная и домашняя обстановка. Я бы пожил в такой квартирке, но мне это не по карману: доходы не позволяют. К тому же скоро придётся платить за аренду офиса. Даю руку на отсечение — домовладелец не преминёт в очередной раз поднять расценки.
— Мило у вас тут, — заметил я. — Не сдадите угол?
— Я подумаю, — пообещала женщина.
— Обязательно подумайте, — попросил я, разглядывая обстановку.
— Присаживайтесь в это кресло, — любезно предложила Жозефина, подкручивая лампу, чтобы она меньше чадила. — Насколько я разбираюсь в клиентах, первым делом вы, конечно же, захотите заглянуть в прошлое?
— Угу, — согласился я, пристраивая свёрток с пистолетом на коленях. Благодаря нависающей крышке стола, его не было видно с места Жозефины. Указательный палец правой руки сам лёг на курок — разумная предосторожность, когда не знаешь чего ждать от собеседника.
— Как глубоко вы хотите заглянуть в прошлое? — казалось, глаза женщины излучали магнетизм.
— Переведите стрелки часов на две недели назад, когда умер барон Отто фон Бомм. Расскажите о Белой Дымке, — попросил я.
— О чём вы? Какая ещё дымка? — изумилась Жозефина.
Если бы я не знал от призрака всей правды, мог бы поверить в невинное выражение её глаз. Интересно, что бы сказала моя жена о мимических способностях Жозефины?
— О Белой Дымке, эльфийском яде, — повторил я. — Расскажите, как в вашу красивую головку прокралась нехорошая мысль — убить барона?
— Что за чепуха? Не желаю больше слушать. Оставьте при себе эти бредни и потрудитесь, пожалуйста, покинуть помещение, пока я не вызвала полицию.
— Отлично, полиция — как раз то, что нужно, — блефовал я. — Им понравится то, что я припас для ваших ушей. Возможно, хороший адвокат сумеет спасти вас от виселицы…
— Что вы бредите? — взорвалась Жозефина. — Какая виселица, какое убийство? В своём ли вы уме?
— Я-то в своём, а вот вам не стоит строить из себя невинную дурочку, — зло произнёс я.
— Как вы смеете! — едва не задохнулась от возмущения Жозефина.
— Смею, милочка, смею. Я пришёл не с пустыми руками: пришлось порядком повозиться, но теперь у меня есть неопровержимые доказательства. Изложу самое главное: вы дали танцовщице ночного клуба «Серпентарий» Никавери яд вместо приворотного зелья. Это зелье предназначалось для барона Отто фон Бомм. Танцовщица надеялась женить на себе несчастного аристократа, но её постигло жестокое разочарование.
— Значит, эта дурочка всё же успела кому-то проболтаться! — злобно прошипела Жозефина. — Я права?
Я не стал развеивать заблуждение и подтверждающее кивнул.
— Да, она не сумела держать язык за зубами. Есть свидетели, которые помогли установить личность отравительницы.
Жозефина потупилась.
— Вам удалось распознать Дымку, здесь не обошлось без магии. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять: старина Алур вновь способен творить чудеса, — вслух рассуждала она, не обращая на меня ни малейшего внимания.
В отличие от неё, я превратился в одно большое ухо и зря времени не терял: запоминал всё, что она говорила, и не забывал бросать оценивающие взгляды. Чёрные брюки и красная блузка ей очень шли. Неужели все отравительницы настолько хороши собой? Впрочем, судя по образовавшейся паузе, пришла моя очередь бросить ответную реплику.
— Да. Старик чуть было не угробил себя, но теперь он на правильном пути, — подтвердил я.
— Жаль, — выражение её глаз изменилось с встревоженного на откровенно злое. — Жаль, — повторила она, — что эльфы его не прикончили. Мир только бы выиграл от его смерти.
Я потёр лоб.
— Сомневаюсь. Этому миру никогда бы не повредила щепотка волшебства. К тому же, как бы я узнал, чем отравили барона?
— Допустим, у вас на руках действительно имеются все доказательства. Однако вы явились без полиции и ордера на арест. Это шантаж? — неожиданно вскинулась Жозефина.
— Что вы? Разве я похож на шантажиста?
Жозефина неопределённо пожала плечами. Хм, меня не раз называли дешёвкой, особенно жена, когда устраивала сцены при виде моих заработков, но вот шантажистом — впервые.
— Возможно, для вас действительно было бы лучше, если бы я на самом деле оказался шантажистом. Но, увы, я пришёл, чтобы узнать правду о смерти барона.
— Допустим, вы её узнаете? Что будет потом?
Я только пожал плечами. Безусловно, она была убийцей, но что я мог ответить?
— Сообщу клиенту, а уж он пускай сам решает. Я не судья, и не имею права казнить или миловать.
— Может быть, мы найдём общий язык? — на лице Жозефины вновь появилась обольстительная улыбка. Женщина томно вздохнула, потянулась с грацией кошки. Блузка натянулась в некоторых местах, позволяя оценить нужные формы.
Меня пытались купить, а теперь хотят… соблазнить?
— Не стоит, — протянул я. — Я хорошо отношусь к деньгам и ничего не имею против женского внимания, но больше всего на свете люблю свою репутацию. Деньги с собой в могилу не унесёшь, жена найдёт другого, зато доброе имя согреет ложе в последнюю минуту.
— Тебе рано думать о смерти, — угрюмо процедила Жозефина.
— Кто знает, может быть, барон тоже так думал, когда пил яд? — заметил я. — Не старайтесь, Жозефина. Всё, что мне от вас нужно — информация. Во всяком случае, на данном этапе. Как видите, я пришёл к вам без оружия, — я развёл пустыми руками.
О свёртке с пистолетом, лжеволшебнице знать не следует, как и о том, что в пистолете остался всего один заряд.
— Ты дашь мне уйти, после того, как я выложу тебе всю правду? — с надеждой в голосе спросила Жозефина.
— Формально я не имею права вас задерживать. Более того, вы можете мне ничего не рассказывать, ведь я обычный частный сыщик, а не полицейский. Но предупреждаю: в этом случае я буду вынужден обратиться к Алуру. У него найдётся средство развязать вам язык, — припугнул я.
Кто же знал, что в скором времени именем Алура можно будет стращать прекрасных женщин с нечистой совестью?