— У тебя есть телефонный справочник?
Аманда нагнулась, залезла в нижний ящик огромного письменного стола и достала стопку телефонных справочников пригородов Вашингтона и ближайших населенных пунктов — Арлингтона, Александрии, Аннаполиса, Силвер-Спринг и Бетесды. Вот только номера Гарри Вагнера там не оказалось.
— Похоже, мне придется к нему съездить.
— Ты собираешься к нему поехать?
— Точно.
— Без меня?
— Совершенно верно.
Аманда уже достала ключи от машины и перекинула через плечо ремешок сумки.
— Ошибаешься.
— Аманда… — еле выдавил Карл.
— Я еду с тобой, и на этом закончим.
— Дай сюда ключи!
— Нет.
— Не делай этого, Аманда, пожалеешь. Поверь мне. Ты ведь не хочешь…
— Что бы ты там ни говорил насчет того, что я хочу или не хочу, я уже это делаю. Интересно, а как ты туда доберешься? Просто поедешь на машине через весь город, останавливаясь у каждого столба, чтобы люди вволю поглазели на физиономию, которая красуется на первых страницах всех газет страны и которую уже сутки показывают по телевизору? Мудрое решение, нечего сказать.
Она повернулась на каблуках и прошествовала к двери в гараж.
— Кроме того, машина моя, и я сама сяду за руль. Ну все, пошли.
— Господи, ну и упрямая! — пробормотал Карл.
Она остановилась и, улыбаясь, повернулась к нему.
— Признайся, ты ведь скучал по мне?
— Пойдем! — рявкнул он в ответ.
Карл первым забрался в машину. Аманда подождала, пока он, высокий крепкий блондин, согнется — вернее, попытается — в три погибели в тесном пространстве для ног под бардачком «субару», и только потом нажала на кнопку, чтобы открыть ворота гаража. Если за домом следят, то со стороны будет казаться, что она уезжает одна.
— Как ты там? — спросила Аманда, обеспокоенная тем, что Карл скрючился на полу в весьма неудобной позе.
— Нормально, — простонал Грэнвилл.
— Никогда не думала, что человеческая шея может сгибаться под таким углом!
— Не может. Поезжай скорее, слышишь!
С первой попытки мотор не завелся. Со второй тоже.
— Рад, что ты меня послушалась и отремонтировала машину после нашей последней встречи!
Не обращая на него внимания, Аманда сосредоточилась на повороте ключа в замке зажигания. С четвертой попытки развалюха завелась, и Аманда дала задний ход, чтобы выехать на дорожку. Фары автомобиля не горели, мотор стучал. Девушка направила на ворота гаража пульт, щелкнула кнопкой, и они закрылись. Позади дома причудливо переплелись аллеи и дорожки, напоминая пчелиные соты. Сюда выходили служебные проезды не только к большим домам Клингл-стрит, но и к зданиям Кливленд-авеню, Кафедрал-авеню и Тридцать второй улицы. Дорожки пересекались, сливались воедино, переходили одна в другую, чтобы вновь разбиться на сотню бегущих в разных направлениях аллей. Их не было ни на одной карте, но Аманда знала эти проезды как свои пять пальцев, даже в темноте. Карл ощущал каждый ухаб, когда она на головокружительной скорости лавировала между мусорными баками, объезжала припаркованные машины и неслась вдоль заборов. «Субару» едва вписалась в поворот, влетев на аллею, ведущую к Кливленд-авеню, на двух колесах. Аманда успела притормозить так, что тормоза завизжали, снова вдавила педаль газа в пол, опять замедлила ход и выехала к собору, где они оказались в потоке чинно едущих, законопослушных автомобилей.
Никто их не преследовал.
— Думаю, я упустила свое призвание, — возбужденно пробормотала Аманда, включая фары. — Нужно было стать таксисткой.
Карл сел на переднее сиденье как нормальный человек и попытался размять затекшие мышцы. Несколько минут молодые люди ехали в молчании. Они вернулись в реальный мир. Больше нет стратегических расчетов, планирования, штучек в духе Клинта Иствуда — вроде поездок на бешеной скорости по задним улочкам. Шагнули в пропасть, не зная ни глубины, ни ширины, ни того, какие опасности там подстерегают. Карл посмотрел на девушку, которая словно воплощала собой напряженную сосредоточенность, ведя автомобиль по городским улицам и крепко вцепившись в руль маленькими, изящными руками.
— Карл, а этот Гарри Вагнер… Что, если он один из них? — спросила она.
— Он точно из них.
— Тогда почему ты уверен, что ему можно доверять?
— Я не уверен. Просто нутром чую, и все. Мы провели в моей квартире много времени вместе. Я чувствую, что для меня он не опасен.
— Но ситуация поменялась, — заметила Аманда. — Может, он и совершил эти убийства.
— Возможно, — согласился Карл.
— Так откуда ты знаешь, что он не грохнет тебя, едва ты шагнешь на порог?
— А я и не знаю, — сказал Грэнвилл. Когда Аманда слегка повернула голову, глядя на него округлившимися, испуганными глазами, он пожал плечами и добавил. — Добро пожаловать в мой мир!
17
Гарри Вагнер сидел за длинной, из тикового дерева стойкой бара уже час с четвертью. За это время три человека пытались завязать с ним знакомство. Вагнер хотел немного побыть в одиночестве, потягивая спиртное, но эти попытки его не раздражали. Наоборот, ему было приятно. Да, он завидный партнер. Гарри специально пришел в «Порт погрузки», чтобы с ним знакомились. Чтобы почувствовать себя желанным. Он часто наведывался сюда именно за этим.
Темноволосый ему не понравился — потный от волнения и слишком худой, даже тощий, как сказал бы Гарри. Впрочем, парень и подкатывал без особого энтузиазма.
— Вам, наверное, одиноко, — произнес брюнет и с надеждой улыбнулся.
Гарри даже не удосужился ответить, просто покачал головой, словно не хотел, чтобы ему мешали. Темноволосый сразу отошел, будто бы заранее знал, что его отвергнут.
Другой, с тронутыми сединой волосами, был получше. Хорошее тело, может, чуть плотнее, чем нужно. Зато на вид такой уверенный и спокойный. Никакой безысходности во взгляде. Правда, судя по разговору, довольно скучный тип. Без искорки. Без признаков природного интеллекта.
— Меня не интересует политика, — сказал седоватый. — Меня занимают межличностные отношения, понимаете, о чем я?
Гарри понимал. Нет, это тоже не для него.
Рыжеволосый оказался почти тем, кем нужно. Высокий, мускулистый, довольно интересный парень.
— Чем ты занимаешься? — спросил Гарри.
— Я дизайнер ювелирных украшений. Видишь эту серьгу? Я ее сделал. Сам сгибал маленькие колечки. Вот поэтому у меня такие сильные пальцы.
— Руки и плечи, видно, тоже, — заметил Вагнер.
— А ноги еще сильнее, — добавил рыжеволосый, игриво подмигнув. — Обожаю теннис.
— Тогда у тебя хорошая реакция.
— Да, и не только на корте.
Рыжику даже футбол нравился. Поклонник вашингтонских «Краснокожих». Да, рыжеволосый хорош, и в обычный вечер Гарри наверняка постарался бы продолжить знакомство. Но сегодняшний вечер обычным не назовешь. Это его прощальное появление в баре. И потому Гарри решил допить второй бокал дорогого кукурузного виски «Мэйкерз марк» со льдом и дождаться совершенства.
И тут совершенство вошло в дверь.
Все в баре обернулись, чтобы посмотреть, как мужчина в черных джинсах шагает — нет, скользит! — через зал. Собственно, не мужчина, а юноша, почти мальчик. Потрясающий красавец, не старше девятнадцати лет. Никогда еще Гарри не встречал такого привлекательного парня.
Сердце Вагнера бешено забилось, член напрягся, и Гарри понял, что должен заполучить это великолепное создание сегодняшней, особенной ночью.
Гарри Вагнер давным-давно осознал, что он гей. Он начал подозревать это, когда, будучи подростком, лежал в постели и думал о своем школьном друге, Тимми Макгирке. Это исподволь грызло его, когда он, умирая от ревности, наблюдал, как летчик, Ригни, занимается любовью то с одной, то с другой из бесконечной череды своих подружек. И уже точно знал об этом после ночи, проведенной с Хелен, когда он впервые познал женщину. Вначале Гарри никак не мог смириться со своей ориентацией. Пытался не замечать ее, затем решил перебороть. Но таким уж он уродился, и постепенно Гарри понял, что вряд ли сможет что-либо изменить. В прошлом его слабость стоила ему жены, в настоящем — работы, а в ближайшем будущем — собственной индивидуальности, но сейчас Гарри смотрел на этого юношу-ребенка, и ему было наплевать. Он бы ничего не стал менять. Вагнера буквально распирало изнутри, он едва сдерживал возбуждение. Парень великолепен и должен принадлежать ему.