Огмон проталкивал Лиззи на пост президента — никто не смог бы сделать это так эффективно и с такой силой, как он. Вот только зачем? Что может дать президент в обмен на поддержку? Ответ казался пугающе очевидным: все, что угодно.
Именно с Линдсеем Огмоном Карл говорил по телефону. Тем самым Линсдеем Огмоном, который спрашивал: «Они уже мертвы?»
Хорошо, подумал Карл, теперь им все известно. Дальше совсем просто. Нужно всего-то одержать верх над самым влиятельным медиамагнатом двадцатого века и самой популярной первой леди в истории, нынешним фаворитом в гонке за президентское кресло.
Карлу и его союзникам пришлось потрудиться. Сделать множество звонков. И еще раз связаться с Шанизой, когда они все столпились вокруг громкоговорящей телефонной системы в кабинете отца Тадеуша.
— Могу ли я услышать голос мистера Парня-Что-Надо? — спросила Шаниза после того, как Аманда сообщила ей последние новости.
— Ты его слышишь, — вступил в разговор Карл.
— Не могу дождаться личного знакомства, — призналась девушка.
— Поверь, я тоже. Так что нас двое.
— Трое, — добавил отец Патрик.
— Ого, целая команда, — заметила Шаниза. — Отлично, у меня для вас кое-что свеженькое. Те пять миллионов долларов, которые поступили на счет Гарри Вагнера… Я знаю название компании, которая перевела деньги.
— «Квандрангл», — сказал Карл, — та самая, что заплатила мне за книгу «Гедеон».
Аманда бросила на него удивленный взгляд, а Шаниза произнесла:
— Черт, а что тебе еще известно?
Карл ответил:
— Это только догадки. Но все сходится. Человеку, который владеет «Квадранглом», также принадлежит компания «Недвижимость Астора». Чтобы успокоить Гарри, он вначале перевел деньги на его счет, а потом убрал самого Вагнера. Он заплатил мне за книгу и поселил женщину, которой приказали меня убить, рядом с моей квартирой.
— Это Линдсей Огмон, — сказала Аманда, согласно кивнув.
— Тот самый, что выплачивает мне зарплату, — сообщила Шаниза. — Буду только рада проучить сукина сына. Ой… простите, святой отец.
— Совершенно с вами согласен, — произнес отец Патрик. — Надеюсь, что увижу это собственными глазами.
— Встретимся в аэропорту, — предложила Шаниза. — И не забудьте о ремнях безопасности.
Действуя по плану, они помчались по шоссе на север, к столице. Карл вел машину, крепко обхватив рулевое колесо руками, рядом с ним сидел отец Патрик с пустым, бледным лицом. Аманда на заднем сиденье нервно подалась вперед. Они почти не разговаривали во время поездки. Слова были не нужны.
А сейчас они ждали прибытия самолета.
Страх перед злом, с которым они столкнулись, пробирал Карла до самых костей. Глубокий, всепоглощающий ужас переполнял его душу, когда он представлял себе ту силу, которой им предстояло противостоять. Мысль о том, что только он и его союзники могут распутать паутину лжи, казалась совершенно непостижимой. Тем не менее именно это они и собирались сделать. Должны были сделать. Их план был опасным и постоянно меняющимся. Чрезвычайно опасным. У Грэнвилла зародились сомнения в том, что им удастся привести его в исполнение. Силы Карла были на исходе. Все тело болело. Он изнемогал от усталости. Но расслабляться нельзя, нет времени. Он должен преодолеть себя. И его союзники тоже.
«Работа закончена?» Именно с этого вопроса Линдсей Огмон начал разговор по телефону.
Нет, работа еще не закончена. Она только начинается.
34
Лорд Линдсей Огмон был весьма доволен собой. Утреннее взвешивание показало, что по сравнению с прошлой неделей он потерял около полутора килограммов. Огмон никогда особо не страдал от лишнего веса, просто в последнее время чуть-чуть расплылся, потому и решил, что немного режима и правильного образа жизни не помешает. Он поставил довольно скромную цель — сбросить килограммов пять-шесть за месяц. Лорду осталось еще граммов пятьсот до заветной цифры, но он уже чувствовал себя необычайно подтянутым и энергичным. И это только начало полосы везения! Звонил его агент по покупке и продаже произведений искусства, сообщил, что им удалось сорвать планы некого дельца из Сохо и приобрести Пикассо, о котором мечтал Огмон. «Женщину у зеркала», один из трех вариантов картины, написанных великим мастером. Люди Огмона купили шедевр за полтора миллиона. Делец не знал, что два других полотна из той же серии собираются выставить на аукционе «Сотбис». После тщательного изучения потенциальных покупателей Огмон понял, что через день после покупки он сможет перепродать свое новое приобретение почти за шесть миллионов. На какой-то миг, во время телефонного разговора с агентом, Огмону захотелось оставить великолепное полотно себе. Картина ему действительно нравилась. Но мысль о том, что он учетверит вложенные деньги, казалась куда привлекательнее. Лорд Огмон всегда был уверен, что жизнь — это бизнес. Он получит гораздо больше удовольствия от выгодной продажи шедевра, чем от ежедневного созерцания этой красоты.
Разумеется, телефонные звонки, которые поступали целый день, ничуть не умаляли его радость.
Два из них он вспоминал с особым удовольствием. Первый был от руководителя избирательной кампании Уолтера Чалмерса.
— У меня просто нет слов, — сообщил поденщик от политики Огмону, тщательно подбирая фразы, чтобы не обидеть. Он пришел из средств массовой информации и наверняка опять туда вернется. А это значит, что в один прекрасный день он обратится к Огмону, клянча работу. — Надеюсь, это была просто поддержка демократов перед съездом. А когда начнется настоящая гонка, вы по-прежнему будете за нашего кандидата, на что, собственно, мы и рассчитываем.
— Мне, конечно, жаль рушить ваши надежды, — ответил Огмон, — но если вы на самом деле так думаете, то, боюсь, у вас вместо мозгов дерьмо.
Второй звонок принес еще больше удовлетворения. Звонил сам сенатор от штата Вайоминг.
— Линдсей, — начал Чалмерс, — могу ли я говорить с привычной откровенностью?
— Несомненно, — сказал Огмон.
— Тогда, мать твою, что ты делаешь?
— Поддерживаю победителя, Уолтер. Как обычно.
— Ты поддерживаешь чертову феминистку левого толка, у которой сиськи больше, чем мозги!
— На твоем месте я был бы поосторожнее с высказываниями, Уолтер. В конце концов, я журналист, а мы не договаривались, что этот разговор не для печати.
— Какой ты, на хрен, журналист! Гребаный двуличный сукин сын, вот ты кто! Только не могу понять почему.
— Я восхищаюсь тобой, Уолтер. Честно. Но ты динозавр, со всеми вытекающими последствиями. Твой крошечный умишко не в силах понять, что подобные тебе — на грани исчезновения. Ты никогда не сможешь выиграть. А миссис Адамсон сможет. И даже более того. Я сделаю все возможное, чтобы она победила.
— Ты не посмеешь, черт подери!
— Мы еще поговорим, Уолтер. Желаю тебе всего самого наилучшего. Правда.
Вскоре после этого с ним связался секретарь, взволнованно сообщив, что звонит миссис Адамсон. Лорд Огмон согласился ответить и нажал на кнопку одной из четырех телефонных линий, к которым был подсоединен его аппарат.
— Доброе утро, дорогая, — поприветствовал Огмон Элизабет. — Надеюсь, тебе понравилось то, что ты прочитала сегодняшним утром.
— И даже более того, — ответила та. — Я просто ошеломлена.
— Ну, я бы сказал, твое мужество вдохновляет всех нас.
— Спасибо. А уже есть какие-либо отклики?
— Основная реакция — потрясение, а от одного или двух источников даже враждебность. А что слышно с твоей стороны?
— Большинство людей взволновано. И конечно, удивлено. Я только что подготовила заявление — уверена, оно станет главной новостью дня — о том, что, хотя моя скорбь слишком велика для того, чтобы даже думать о президентской гонке, статья не просто польстила самолюбию, а вдохновила меня. И если американский народ хочет, чтобы я продолжила дело мужа, мне придется пойти на это.