«Помогите всем русским!»
«Сделайте что-то полезное для народа, идем к концу жизни, а люди и не жили по-человечески!»
«Замолвите слово в защиту фермера!»
«Посетите страну детского подземелья!»
«Спасите как-нибудь село, ведь село погибло!»
«Помогите несчастным животным!»
«Ради Бога! Бейте в набат!»
Существо вопросов
Человек, которому так немного надо для счастья, несчастлив может быть только по какой-то невероятной причине. Но просят ведь за редким исключением только для себя, а не для ближнего, потому как и просят терпящие то или иное бедствие. А мало-мальски благополучный человек коростой покрывается в своем благополучии и к состраданию не оказывается способным, потому что одно на уме и в душе: я свое заслужил , ну а другие, значит, не заслужили.
Будь начальник или подневольный человек – все и всех обкорнал бы под одну гребенку. Россия – страна начальников и подчиненных. Отсутствие свободы органично, как органично оно в армии, где главенствует один на всех приказ. Приказ обязательный для всех к исполнению – что прокатывается, стукая по головам, от самых верхов и до низов. И все счастьишко, кто б ты ни был по званию, можешь только выслужить. Отсюда – забюрокраченность наша кромешная, подобная войсковой канцелярщине, отношение к человеку бездушно-уравнивающее, знающее лишь два оценки – «годен», «негоден», а также и всегдашняя наша гигантомания, лозунговщина, страсть всякую борьбу с чем-то превратить сразу же в «кампанию по борьбе». И при царях и при вождях – все пропитано именно этим казенным духом. В мирные времена еще терпима в этом духе жизнь. Ну а если немирные наступают времена, если Россия воевать начинает сама в себе или втягивается в какую мировую – гора из черепов растет до неба, каждую пядь каких хочешь завоеваний покупаем человеческими жизнями, да притом за ценой-то не постоим никогда – надо угробить для светлого будущего миллион, угробим! надо угробить два, угробим два! Пуля, которой убьют, будет подороже жизни того, кого ею убили. И на войнах клали людей без счета – как подешевле.
Готовность к жертве изначальна как порыв христианский – постоять за свою веру, не дать осквернить святыню своей веры. Русские в средневековье своем – это богоносцы. Крестовым тевтонским походам или варварским нашествиям на Русь русский отвечал святой войной: святой – значит с мукой за веру, с подвигом за веру, без раздумий, спасешься или нет. Из этой голубки русской жертвенности, ставя нацию под ружье, уже российская империя выковала своего орла. Русские любили и любят родину жертвенно, готовые гибнуть под ее стягами даже на стенах Измаила да тонуть в греческих морях. Но уже не сам русский человек свято приносил свою жизнь в жертву во имя веры да отечества – а ею, жизнью его, стали распоряжаться как медной копейкой, приносили в жертву каким хочешь замыслам своим, даже прихотям: дающий был превращен в обязанного, а жертва человеческая – в дань.
Безраздумье русского человека позволило этому случиться. И после именно своим умом и не позволяли ему жить. Все за него решали, а чуть какое своеволие – кнутом, батогом, шпицрутеном… А кто живет не своим умом, не своей волей – тот ведь и не живет, а служит. А где служат – там и прислуживают… А где приказывают – там и помыкают, угнетают… Два рода человеческих, ненавистных друг дружке, у русских выпестовалось: Высший Чин да Низший Чин. И у низших и у высших один закоренелый навык – наказать. Начальник найдет виноватого и накажет, конечно, средь низших, поборов не постыдится, наживаться будет на их-то горбу. А низшие тоже найдут виноватого и будут жаждать наказать, конечно, его, паскуду Начальника, – «партию начальства», «администрацию», «правительство», «кто поднаторел в упражнениях с народом», «законодателей и надзирателей», «директорский корпус» – нажитое им, паскудой Начальником, считая по-справедливости, если не своим, то общим, то есть «украденным у народа»; а поборам начальским найдя противоядие в кражах – свое же, кровное, надо забрать назад, пусть хоть и украсть. Одни – «казнокрады», «дармоеды»… Другие – «тунеядцы», «несуны»… Один ли народ – как враги?! Но не враги, нет уж, Высший Чин и Низший Чин – суть ведь один и тот же русский человек!