Состояние Германии XVIII в. метко охарактеризовал Ф. Энгельс. «Это, — писал он, — была одна отвратительная гниющая и разлагающаяся масса. Никто не чувствовал себя хорошо. Ремесло, торговля, промышленность и земледелие страны были доведены до самых ничтожных размеров. Крестьяне, ремесленники и предприниматели страдали вдвойне — от паразитического правительства и от плохого состояния дел. Дворянство и князья находили, что, хотя они и выжимали все соки из своих подчиненных, их доходы не могли поспевать за их растущими расходами. Всё было скверно, и во всей стране господствовало общее недовольство. Ни образования, ни средств воздействия на сознание масс, ни свободы печати, ни общественного мнения, не было даже сколько-нибудь значительной торговли с другими странами — ничего кроме подлости и себялюбия… И только отечественная литература подавала надежду на лучшее будущее. Эта позорная в политическом и социальном отношении эпоха была в то же время великой эпохой немецкой литературы» (1, 2, стр. 561–562)[1]. Энгельс напоминает, что в середине XVIII столетия родились великие умы Германии, такие, как Кант, Фихте, позже Гегель.
В богатой духовной культуре Германии XVIII в. нашла отражение борьба немецкого народа с феодально-абсолютистскими порядками страны. К числу выдающихся деятелей немецкой культуры относятся писатели Клопшток, Лессинг, Гёте, Шиллер, художники А. Граф, Г. В. Тишбейн, композиторы Глюк, Бетховен, Моцарт.
В творчестве этих выдающихся людей выражены освободительные идеи немецкого народа. Правда, эти идеи отличались противоречивостью.
Противоречивость идеологии освободительного движения немецкой буржуазии этого периода получила отражение также и в философии. Особенно это выразилось в борьбе между материалистическими и идеалистическими тенденциями в философии И. Канта (1724–1804).
Элементы стихийного материализма и диалектики в ранних трудах Канта сменялись во второй, «критический» период его творчества явственной тенденцией примирить материализм с идеализмом. Идеалистические тенденции философии Канта отчетливо проявляются и там, где он пытается обосновать нравственные принципы независимо от опыта. Согласно Канту, нравственный закон, или категорический императив, есть некая врожденная идея, предполагающая свободу воли и способность не подчиняться законам природы.
Вся философская концепция Канта страдает внутренней противоречивостью. Он постоянно старается примирить противоречия между материализмом и идеализмом, между атеизмом и теизмом, верой и знанием.
Следует отметить, что при всех ограничениях и противоречиях немецкая духовная культура второй половины XVIII в. достигла высокого уровня развития.
Объясняется это следующими причинами: прежде всего социальным движением крестьян, ремесленников и городской бедноты, которое приняло довольно широкий размах во второй половине XVIII в. Оно-то в основном и послужило мощным толчком для развития прогрессивной общественной мысли в Германии. Подъем духовной культуры объясняется, далее, влиянием французской буржуазной революции, которая, по словам Энгельса, «точно молния ударила в этот хаос, называемый Германией» (1, 2, стр. 562). Революция вызвала большой энтузиазм среди немецкой буржуазии и лучших представителей дворянства. Немецкая философия, литература и эстетика того времени являются в какой-то степени идеологическим отражением этой революции.
Нужно принять во внимание и то, что в борьбе с феодализмом английская и французская буржуазия выковала сильнейшее идеологическое оружие, но, придя к власти, она потеряла интерес к тем идеям, которые она выработала и использовала в антифеодальной борьбе. В Германии же, поскольку здесь проблема демократических преобразований не была решена ни во второй половине XVIII, ни в начале XIX в., немцы не утратили интереса к идеологии Просвещения. Писатели и философы Германии как раз использовали теоретический опыт других народов. Это обстоятельство явилось также причиной высокого духовного подъема в Германии. Наконец, к началу деятельности крупнейших немецких мыслителей накопился богатый фактический материал в различных областях конкретного знания, который они использовали в своих трудах.
1
Здесь и далее цифра курсивом в скобках означает соответствующий порядковый номер в списке «Литература» в конце книги, затем идет номер тома, если издание многотомное, и страница источника. —