Классифицируя религию как особую форму знания, Гегель тем самым порывает с атеистическими традициями XVII–XVIII вв., где религия рассматривалась в качестве антипода науки.
Утверждение Гегеля о тождественности содержания религии и философии содержит в себе внутреннее противоречие. С одной стороны, этим отождествлением Гегель берет под защиту богословский тезис об отсутствии противоположности между верой и знанием. С другой стороны, через отождествление содержания религии и философии он открывает возможность исключить из религии мистические элементы и превратить религиозные догмы в простые философские символы. Часто он так и поступает: например, христианскую догму о триединстве бога истолковывает как символическое выражение диалектического движения идеи по принципу триады. Далее бог-отец у Гегеля символизирует абсолютный дух; бог-сын выступает в качестве символа мира природы и лица конечного духа; бог-дух святой — это символ проявления идеи в религиозной общине, в церкви, в переходе от религии к философии, от веры к знанию. В гегелевской «диалектике» «бога-отца», «бога-сына» и «бога-духа святого» содержатся зародыши критики христианской ортодоксии, получившие впоследствии развитие у левых гегельянцев.
Гегель никогда не высказывался в пользу догмата о бессмертии души. Он предлагал считать мифами религиозные повествования о «рождении бога», о «гневе бога», «сыне божьем» и вообще все рассказы о божественных действиях, изображаемых в виде ряда событий во времени. Саму историю Иисуса Христа Гегель трактует как аллегорический миф, выражающий вечный божественный процесс. Такое толкование Священного писания с точки зрения христианской ортодоксии было в высшей степени рискованным. В самом деле, в такой интерпретации основные догмы христианства утрачивали сокровенный божественный смысл и превращались в символы философских понятий. Не без оснований христианские правоверные теологи косо посматривали на такого рода «диалектические» упражнения Гегеля, хотя, конечно, опасения ортодоксальных теологов насчет атеизма и пантеизма Гегеля оснований не имели. Гегель не был ни атеистом, ни пантеистом.
Ставя в общей форме вопрос об отношении религии и государства, Гегель указывает, что сферы деятельности религии и государства различны. Государство занимается мирскими делами, область религии — бесконечное, сверхъестественное. Государство определяет правовые обязанности людей, религия — их внутреннюю жизнь. Религия как таковая, говорит Гегель, не должна править. Это стремление разграничить сферы деятельности государства и церкви направлено у Гегеля против католического авторитаризма, против посягательства католической церкви на светскую власть.
При анализе различных форм религии философ пытается применить принцип исторического подхода к явлениям. Рассматривая религию как одну из форм общественного сознания, Гегель пытается представить различные исторические религии (конфуцианство, буддизм, ислам, христианство) как ступени развития религиозного сознания людей. Таким образом в различных религиозных верованиях Гегель пытается найти и проследить нить развития. В основе этого процесса развития религиозных верований лежит, по его мнению, понятие религии. Религия, будучи становящимся знанием, сперва выступает как «естественная религия», переходит затем к «религии свободы» как религии духовной индивидуальности, и, наконец, последним этапом является «абсолютная религия» — христианство.
Естественная религия понимает бога как естественную субстанцию, которая противоположна ничтожной конечной индивидуальности. Она охватывает три религии: китайскую (конфуцианство), индусскую и буддийскую. Первую Гегель называет «религией меры», вторую — «религией фантазии», третью — «религией в-себе-бытия». Все это очень искусственные и условные определения трех крупнейших религиозных верований Востока. К переходным формам между естественными религиями и «религией свободы» Гегель относит персидскую, сирийскую и египетскую религии. Эти религии представляют бога в качестве субъекта. Первую Гегель определяет также искусственно как «религию добра» или света, вторую — «религия страдания», третью — «религия загадки». К религиям «духовной индивидуальности» относятся иудейская, греческая и римская. Первую Гегель называет религией «возвышенности», вторую — «религией красоты», третью — «религией целесообразности».
Христианская религия, «религия откровения», есть, по Гегелю, религия истины, свободы и духа. Содержанием ее является единство божественной и человеческой природы, бог как познающий самого себя в человеческом сознании дух. Знание о боге есть знание бога о самом себе. Первой истиной этого знания о боге есть триединство. Существо этой истины состоит в том, что бог различает себя и снимает это различие в любви. Это — человечность бога как символ тождества бесконечного и конечного духа. Второй и третьей частью этого триединства являются грехопадение и искупительная смерть Христа. Последняя означает, что осуществление единения человека с богом предполагает победу природы и человеческого эгоизма. Так схематично выглядит гегелевское рассмотрение различных форм религии. Эта искусственная конструкция не выдерживает критики. Однако мысль об изменении религиозных верований в связи с развитием различных сторон общественной жизни (государственного строя, обычаев, культуры и т. д.) представляет известный интерес в методологическом плане.