Давос воспользовался возможностью и продолжает говорить: «Ты хочешь сказать: «Но ведь Афины были сильнее при Перикле», верно? Однако с утверждением о правлении Перикла есть проблемы. Сколько лет Перикл служил стратегом? Тридцать лет! За тридцать лет он ни разу не потерпел поражения и много раз избирался Полемархом. Все важные внутренние и внешние законы и решения в Афинах были предложены и сформулированы им, что создало золотой век Афин. Разве не ирония судьбы, что для предотвращения самодержавной демократии в Афинах был изобретен метод остракизма, который применялся раз в год. Является ли Пейсистрат диктатором? А Перикл демократ? Перикл всего лишь более тонкое и мягкое, чем Пейсистрат, политическое существо.
И как вы думаете, что случилось с превосходством демократии без Перикла? Афины, имея более богатые финансовые ресурсы, более сильный флот и больше союзников, чем Спарта, ведут внутренние распри и борьбу друг с другом, а афинский народ часто не в состоянии отличить правду от лжи и легко подстрекаем политиками. Именно поэтому в решающий момент экспедиции в Сицилию самый талантливый стратег Афин, Алкивиад, был вынужден дезертировать. Стратег, который только что выиграл ключевое морское сражение в Аргинусах, но не смог вовремя спасти тонущих солдат из-за шторма, был легко предан суду масс. Такие глупые поступки Афин не редкость в этой долгой войне со Спартой. Вот что афиняне считают идеальной демократией! Она израсходовала силы, накопленные за последние сто лет, в постоянных внутренних трениях!».
Древняя демократическая система Афин была ключевым моментом в изучении Давоса в школе его предыдущей жизни, поскольку она стояла у истоков современной политической системы, у Давоса все еще свежи воспоминания о ней.
***
Примечание автора 1: историки не очень высоко оценивают Ксенофонта. Они считают, что Ксенофонт обладает лишь поверхностными знаниями в области истории и философии, его глубина исследований и понимание истории не так глубоки, как у Фукидида и Геродота, а его философские достижения не так хороши, как у Платона. Более того, в своих работах он верил в божественные пророчества, предзнаменования снов и предсказания, а также часто использовал свои политические предпочтения для отбора исторических материалов и оценки исторических фактов, что было полно преувеличений. Когда я читаю его работы, я также испытываю это. Однако, в любом случае, он оставил много ценной информации из первых рук, чтобы современные люди могли иметь более четкое представление о той эпохе, иначе не было бы такого романа, который я написал сегодня.
***
[1] Сузы — древний город протоэламитской, эламитской, первой Персидской империи, империи Селевкидов, Парфянской и Сасанидской империй в Иране, один из важнейших городов Древнего Ближнего Востока.
[2] Перикл был выдающимся и влиятельным греческим государственным деятелем, оратором и полководцем Афин во время их золотого века — в частности, в период между Персидской и Пелопоннесской войнами.
[3] Пейсистрат был правителем древних Афин на протяжении большей части периода между 561 и 527 гг. до н.э.
[4] Стратег = генерал.
[5] Полемарх = верховный главнокомандующий.
[6] Остракизм — процедура афинской демократии, при которой любой гражданин мог быть изгнан из города-государства Афины на десять лет.
[7] Алкивиад был выдающимся афинским государственным деятелем, оратором и полководцем. Он сыграл важную роль во второй половине Пелопоннесской войны как стратегический советник, полководец и политик.
[8] Битва при Аргинусах произошла в 406 году до н.э. во время Пелопоннесской войны около города Канэ на Аргинусских островах, к востоку от острова Лесбос. (Интересный факт: сын Перикла, Перикл Младший, был одним из казненных генералов).
Глава 15
После поражения Афин в Пелопоннесской войне и жестокого правления «тридцати тиранов» афинские мудрецы более или менее осознавали недостатки системы, но не было никого, кто бы полностью отрицал афинскую демократию, как это сделал Давос.
Его оглушительные слова были подобны грому, из-за чего Ксенофонт долго не мог прийти в себя и рассеянно сказал: «Ты хочешь сказать, что Спарта лучше всех?».
«Спарта?». — усмехнулся Давос: «Когда они решили превратить своих соотечественников в гелотов (имея в виду мессенцев), ей суждено никогда не стать сильной! Хотя спартанские воины очень храбры, но тысячам спартанских воинов приходится подавлять рабов, в десять раз превосходящих их числом. Ее город-государство подобно вулкану, который извергнется, как только встретит великое поражение».
«Давос, сейчас Спарта — самый могущественный город-государство в Греции!». — перебил Оливос.
«Тогда давайте подождем и посмотрим, насколько она будет могущественна через несколько лет!». — уверенно ответил Давос. Он смутно помнил, что вскоре в Греции разразилась очередная война, и Спарта потерпела поражение от восставших Фив, после чего пришла в упадок.
«Снова оракул?». — удивились несколько его товарищей.
Давос рассмеялся, но не ответил.
«Итак, в каком городе-государстве самая лучшая система?». — нетерпеливо спросил Ксенофонт.
Давос также ответил загадочной улыбкой.
В это время Ксенофонт, казалось бы, внешне восстановил свое спокойствие, но на самом деле его сердце бешено колотилось. Он не совершил ни одной ошибки, хотя десятилетия привычек и убеждений были разбиты тем, что сказал Давос, и это благодаря многолетнему обучению у Сократа, которое сделало его более способным к обучению и самостоятельному мышлению, чем обычный человек.
Он не мог больше оставаться на месте и должен был вернуться и подумать над тем, что сказал Давос. Поэтому он попрощался с Давосом.
Когда он уходил, Давос как бы невзначай задал вопрос: «Ксенофонт, ты когда-нибудь раньше командовал армией?».
«Я служил капитаном кавалерии». — поспешно ответил Ксенофонт.
Лицо Давоса стало серьезным, когда он смотрел, как исчезает тень Ксенофонта. Будучи учеником Сократа, Ксенофонт явно превосходил по проницательности его товарищей. Однако, будучи недавно прибывшим афинянином с низкой репутацией и без богатого опыта наемничества, а в настоящее время он еще только адъютантом Проксена, как Ксенофонту удалось возглавить отступление?
При мысли о том, что автором 《Анабасиса》 является сам Ксенофонт, у Давоса неизбежно возникнут сомнения: «А не украл ли Ксенофонт чужую книгу?».
«Давос, Афины и Спарта действительно так плохи?». — Иелос понимал это яснее, чем другие, и был еще более озадачен.
Давос кивнул и вздохнул: «И Афины, и Спарта будут жить очень хорошо, если наступит период мира, но это эпоха, в которой вы обречены на гибель, если не будете бороться!».
Иелос, казалось, понял и не мог не задать тот же вопрос, что и Ксенофонт: «Так есть ли в Средиземноморье город-государство, у которого система лучше, чем в Афинах и Спарте?».
Давос посмотрел на любопытные и жаждущие глаза Иелоса и повернул голову. На горизонте закат излучал последнее послесвечение перед закатом, глядя на красные облака, он думал о Средиземноморье в будущем, с частыми войнами и могущественными странами, которые приходили и уходили, пока не появился великий император и его ослепительный свет, озаривший Европу более чем на две тысячи лет…
Давос испытал внезапный всплеск энтузиазма в своем сердце, на этот раз он не стал отказываться от ответа и утвердительно произнес: «Сейчас нет. Но если мы с вами сможем прожить дольше, то, возможно, однажды вы сможете увидеть такое государство!». (Речь идет о Македонской империи Александра Великого)
***
Ранним утром в голове Давоса царило смятение, и он услышал голоса людей снаружи.
«Просыпайтесь! Проснитесь! Мой племянник проснулся!». — Антониос в экстазе ворвался в комнату и обнял Давоса: «Спасибо! Спасибо! Асистес, он жив!».
Давос не до конца проснулся и растерянно спросил: «Правда?».