Давос собрал все оставшиеся палки, подошел к высокому и сильному воину и передал ему, спросив: «Как тебя зовут?».
«Эвбул». — ответил солдат.
«Можешь попробовать сломать?»
Солдаты уставились на Эвбул, они видели, как покраснело его лицо, и он изо всех сил пытался сломать деревянную палку, но все было тщетно.
«Спасибо». — Давос похлопал его по плечу и поблагодарил.
Эвбул покраснел и смущенно почесал голову.
«Вы все это видели. Одиночная палка легко ломается таким худым юношей, как я. Но когда они вместе, даже самый сильный воин не может ничего с этим поделать со всей своей силой. Что это значит?».
Ксенофонт кивнул, теперь он понимал, о чем говорил Давос. Конечно, он был не единственным умным человеком, один из солдат закричал: «Единство! Это единство!».
После напоминания нескольких солдат все тоже поняли.
«Да, это единство!». — Давос был в таком приподнятом настроении, что даже изменил манеру говорить: «Братья, мы прибыли из разных греческих городов-государств. Обычно, из-за разных обычаев и личностей, возникают небольшие противоречия и конфликты. Но мы все греки, один народ, одной крови, с одной целью — благополучно вернуться домой и творить историю, любые проблемы внутри нас должны растаять, как лед и снег под солнцем! Как наши предки сопротивлялись персидскому вторжению, так и мы должны быть сплоченными, не дрожать от слухов о персах и доверять нашим товарищам, чтобы защитить наши спины! Перед лицом трудностей, которые мы встретим на пути домой, мы должны объединиться не только духом, но и мудростью. Братья, вы не должны оставлять решение проблем на усмотрение лидеров, вы должны сами проявлять инициативу в поиске решения. Если мы будем работать вместе, то никакие проблемы не смогут нас запугать!
Давайте объединимся как один человек! Тогда сила этого человека может стать такой же могущественной, как сила Ареса! Мудрость — такой же глубокой, как у Афины! Враги и трудности на этом пути будут легко сокрушены нами!».
В этот момент Давос поднял кулаки и закричал: «Братья, помните, что только объединившись, мы можем творить чудеса! Каждый наш шаг творит историю! Давайте сражаться бок о бок!»
«УРА!». — Ликование с поля потрясло землю и продолжалось долгое время.
«Давос! Давос!». — Его имя выкрикивали, и многие люди прослезились от волнения. Нашлись даже люди, умолявшие его: «Скажи еще несколько слов! Давос, еще несколько слов!».
Как только Давос подошел к деревянному помосту, солдаты собрались вокруг него и подняли его, а затем передали его людям, стоящим позади, как будто он был их командиром, который вернулся с победой.
Это заставило Клестора, который собирался подняться на сцену, выглядеть глупо: «Боевой дух солдат уже поднят, нужно ли что-то говорить?».
«По крайней мере, в том, что касается речи, он лучше любого из нас». — искренне восхитился Ксантикл.
«Сражаться нужно не языком, а копьями и щитами». — неохотно возразил Тимасион.
Невозможно было сказать, что Ксенофонт не испытывал зависти, увидев, как Давоса подбрасывает в воздух. Ксенофонт с согласия Хейрисофа был готов выступить на сцене, потому что Иероним не умел говорить, и тщательно готовился, чтобы показать свои таланты перед всем наемным войском, но теперь, когда это случилось…
На самом деле, Хейрисоф в душе был согласен с Тимасионом. Спартанцы всегда уставали от красноречия афинян, так же как афиняне ненавидели старомодных и негибких спартанцев, но он должен был признать, что выступление Давоса было выше его воображения, он не только достиг их цели, но и превзошел цель вдохновить весь наемный отряд. Похоже, что этот молодой человек может быть избран в Командиры не только благодаря заимствованию имени богов, но и благодаря собственным способностям.
Капитаны лагеря Менон также были приятно удивлены, даже Аминтас, у которого были некоторые мнения по поводу избрания Давоса лидером, сказал Антониосу, наблюдая, как Давоса теснят солдаты из других лагерей: «Наш новый лидер, кажется, хорошо справляется».
Вы, должно быть, знаете, что он часто называл Давоса «маленьким ребенком».
Антониос рассмеялся: «Давос, ты всегда удивляешь».
***
Наконец, Хейрисоф снова поднялся на сцену и объявил, что завтра его лагерь отправится в поход на север, затем он также сообщил всем наемникам о делах, требующих внимания и подготовки.
На этом общее собрание наемных войск закончилось.
Разрозненные солдаты со смаком и похвалой вспоминали речь Давоса: «Конечно, репутация «Божьего Избранника» вполне заслужена!».
Солдаты в лагере Давоса окружили своего нового предводителя хвалой и с гордо поднятой головой вернулись в свой лагерь, рассказывая о его деяниях оставшимся солдатам.
Давос наконец избавился от возбужденных солдат и вернулся в свою старую палатку, но тут ему вдруг пришло в голову, что палатка Менона — это его новое место.
Когда он пришел на свое новое место, у входа в шатер стоял Мерсис. Он поприветствовал его странным взглядом: «Давос, тебя кое-кто ждет».
«Кто?».
«Ты узнаешь, когда войдешь внутрь». — Мерсис указал на палатку.
Давос с любопытством приоткрыл полог, и в центре шатра стояла женщина, высокая и изящная.
С момента своего «возрождения» Давос видел греческих и египетских женщин этой эпохи в отряде снабжения Мерсиса и медицинском отряде Герпуса, но не было ни одной женщины, которая могла бы вызвать в его сердце желание одним лишь взглядом.
Где Мерсис нашел ее? Давос не мог не сглотнуть.
***
Посейдон — в мифологии древних греков — морской бог, входит в тройку первых богов Олимпа вместе с повелителем подземного царства Аидом и громовержцем на небесах Зевсом.
Глава 33
В этот момент женщина обернулась, и Давос не мог не заглянуть ей в глаза: женщина с красивыми светлыми волосами, волосы были просто собраны в пучок, который выглядел как облако за ее головой, обнажая стройную белую шею. Пара изогнутых бровей под гладким лбом, ярко-синие глаза, как Эгейское море. Изогнутые ресницы, отбрасывающие тень на глаза, придают им легкую туманную заманчивость. Переносица ее носа не совсем прямая, а имеет небольшой изгиб, благодаря чему она выглядит менее героической и более милой и изящной. Ее толстые и ровные губы имеют блестящий цвет крови. Наконец, идеальный изгиб очерчивает ее слегка приподнятый подбородок.
Несмотря на то, что в своей предыдущей жизни он видел бесчисленное множество красивых женщин по телевизору, красота этой женщины все равно ошеломила Давоса.
Она слегка приоткрыла губы и показала свои белые и ровные зубы: «Уважаемый командир наемников, Давос, я — Хейристоя».
Давос подсознательно порылся в памяти, думая: «Кто такая Хейристоя? Знаком ли я с ней?».
Хейристойя, очевидно, видела раньше множество мужчин, поражённых её красотой, поэтому она не выказала никакого смущения, шагнула вперед и мягко сказала: «Я дочь Пронифоса, аристократа из Милета, и наложница персидского принца Кира Младшего. Я пришла просить у тебя убежища».
Наложница Кира Младшего? Давос вдруг вспомнил слова Оливоса и пролепетала: «Ты та женщина, которая бежала от персидских солдат, когда Кир Младший был убит».
Как только он заговорил, он почувствовал, что его слова были бесчувственными, и быстро сказал: «Прости, я не должен был-».
«Это не имеет значения, таково расположение богини судьбы». — Хейристоя выглядела подавленной: «Мне повезло, что я смогла спастись, но другие сестры…».
От ее скорби сердце Давоса снова заколотилось. Он спросил, неестественно кашляя: «Где ты была раньше?».
«Клеарх был надежным лидером, который ради Кира Младшего приютил меня. К сожалению…»
Несмотря на то, что его привлекла красота Хейристои, Давос все еще сохранял ясность ума, поэтому он продолжал спрашивать: «Хотя Клеарх мертв, новым лидером его лагеря стал Тимасион, ты можешь попросить его укрывать тебя».
«Но у Тимасиона нет такого авторитета, как у Клеарха в его лагере. Он не смог бы контролировать тех, кто хочет… тех, кто хочет опозорить меня». — Хейристоя покраснела.