— Простите мне мое вмешательство, Оми-сама, но Масахико-сан все еще в яме. — Подошедший к Оми начальник стражи показал в сторону ямы. — Прикажете охранять его дальше или…
Оми подошел к краю ямы и посмотрел на коленопреклоненного человека в ней.
— Позволите ли вы ему совершить сэппуку? — вежливо осведомился начальник охраны.
На мгновение Оми задумался, как бы взвешивая в уме заслуги и провинности самурая.
— Нет. Я должен все как следует обдумать, Накана-сан. Пусть ожидает моего решения в яме. Что же касается охраны, то… — Он лениво обернулся и, встретившись взглядом с проходящим мимо самураем, велел ему подойти. — Ты останешься охранять яму, — не глядя, приказал он. — Вы же, Накана-сан, можете отдохнуть.
Трое караульных и начальник стражи поклонились и поспешили исчезнуть с глаз долой. В то время как новоявленный охранник занял свое место, усевшись около ямы.
Приблизительно через полчаса он встал и, убедившись, что по близости никого нет, опустил в яму лестницу. Масахико тут же поднялся на ноги и бесшумно, точно кошка, взобрался по ней. Его тело было сильным и грациозным, а ноги не болели от долгого сидения на пятках.
Вместе они нырнули в барак, воздвигнутый исключительно для нужд дежуривших в гавани военных. Там бывший пленный брезгливо сбросил с себя вываленное в нечистотах кимоно и набедренную повязку, принял приготовленную для него ванну и переоделся во все чистое.
Прикрывая веером лицо, он дошел до дома Оми, войдя через открытую специально для него калитку.
Оми и Ябу уже ждали его, угощаясь чаем и укашами[6] привезенными даймё из Киото. При виде начальства, шпион Масахико упал на колени, ткнувшись лбом в циновку.
— Мы рады, что тебе удалось уцелеть среди этих варваров. — Ободряюще улыбнулся ему Оми. — Расскажи обо всем, что тебе довелось услышать, пока ты сидел там.
— Пусть сначала скажет, как ему удалось уцелеть, — прервал племянника Ябу.
— Единственным опасным моментом в этом деле было падение в саму яму. Я боялся, что если я ненароком зашибу кого-нибудь из принадлежащих вам пленников, то нанесу урон Ябу-сама и покрою свое имя несмываемым позором, — поклонившись, сообщил он. — Все остальное было неопасным. Артиллерист Винуку-сан и юнга Кроку-сан хотели использовать меня в качестве заложника, в то время как Золотой Варвар объяснил остальным, что позволивший взять себя в плен самурай, по сути, мертвец. Он предположил, что в лучшем случае меня ожидает разрешение совершить самоубийство, причем Оми-сан позволит мне совершить сэппуку прямо в яме, не поднимаясь наверх.
Я взвесил в уме все «за» и «против» и был вынужден согласиться с ним. Такое разрешение было бы справедливым и очень благородным, очень.
Ябу скривился. Одна мысль, что ему предстоит слушать не голые факты, а еще и измышления шпиона… переполняла его плохо скрываемой яростью, но Масахико был лучшим его шпионом в Эдо. Кроме того, он свободно говорил на языках варваров. На португальском и английском, а значит, его следовало выслушать, вооружившись терпением.
«Чего-чего, а терпение у меня есть, — успокаивал сам себя Ябу. — Другой вопрос, почему Оми, зная, что Масахико можно использовать в качестве переводчика, сунул его в яму?! Ведь теперь следует немедленно отправить его обратно в Эдо. А потом по традиции, обезглавить какого-нибудь рыбака и совершить над ним похоронный обряд. Хорошими шпионами не разбрасываются. Они на вес золота, тем более такие, как Масахико.
Но с другой стороны, все в руках Будды. И жизнь и смерть и новая отсрочка переговоров.
Быть может Масахико сослужит более серьезную службу в будущем. Что же касается Золотого Варвара, то он, скорее всего, еще не готов, а значит, если я раскрою Масахико, я потеряю шпиона и не сумею сделать своим вассалом Золотого Варвара. А значит, все правильно и своевременно.
Время еще не настало, и зачем его торопить — не в этой, так в следующей жизни, но Золотой Варвар будет моим!»
Глава 10
— Я знаю человека, который причиняет зло другим людям, — сказал буддийский монах своему настоятелю.
— Кто этот человек, и в чем состоит зло, причиняемое им? — спросил настоятель.
— Это ваш сегодняшний посетитель, господин, — смиренно ответил монах. — Помните, он пришел с приятелем и начал расхваливать его достоинства. Но все ведь знают, что когда человека хвалят, это делает его надменным. Значит, хвалящий приносит вред!