Хлопок. И таракан помирает под тапком. Мощный артефакт, жаль что у меня такого нет: с демонов выпадали лишь всякие фигни. С боссов вообще ничего. Думаю этот артефакт он скрафтил сам. Или купил в магазине.
— Вот так-то, твари, — произнёс Иван. — Ладно, куда ты там шёл?
— Я? Спасать кое-кого. Но перед этим мне нужно повысить свой уровень сил, а потому я иду искать данжи, — ответил я ему, впитывая лезвие обратно. — Правда я так ни одного не нашёл. Поможешь?
— Данжи? Могу провести тебя, — ответил Иван, убирая стол и вновь беря в руки кружку с кофе. — Я знаю короткий путь.
Отлично! Мне очень повезло его встретить!
Я не знал, как сильно тогда ошибался.
Он сказал, что знает короткий путь. В итоге мы уже два месяца блуждаем в тумане, выискивая выход. Не знаю, о чём думает он, но я никак не назову подобное путешествие коротким путём. Хорошо, что всё это время мне было чем заняться: я усердно копил информацию по этой игре, а так же обдумывал стратегии и тактики противостояния моим врагам.
— Как давно ты стал воспринимать реальность подобным образом? Я вот с детства головой двинут, тогда я попал в прошлое к динозаврам. По началу страшно было до смерти, но потом как-то привык и больше уже ничему не удивляюсь, — очередная бесплодная попытка с его стороны выставить меня психом. Иван точно двинулся головой, воспринимать игры как реальность. Не понимаю его.
— Я не понимаю, о чём ты, — предельно честно ответил я ему.
— Отрицаешь реальность? Ну и ну, а у тебя оказывается серьёзный стресс и депрессия, — ответил он мне. — Жаль, что я ничем не могу помочь, думаю только хуже сделаю. Думаю так даже лучше, когда ты воспринимаешь мир как игру, иначе бы давно сошёл с ума окончательно, а так хоть более-менее адекватен.
— Мне всё равно на то, что ты говоришь. Веди меня к данжу молча, — ответил я. — Меня не интересуют твои странные лекции о психологической защите со стороны подсознания.
— Ладно-ладно, будешь, кофе? — спросил он у меня.
Кофе в его кружке был бесконечным. Объяснял он это тем, что встретил до меня какого-то артефактора, что зачаровал ему кружку на регенерацию кофе из природной энергии. Как к нему пройти он не объяснял, ссылаясь на топографический кретинизм. И как он только собирается меня привести в данж? Тем временем он продолжил свой монолог.
— Я вот знаю одного человека, так он считал, что все вокруг строят против него тайный заговор. Хороший человек был, долго прожил, умер своей смертью. А жил он среди тёмных эльфов поклоняющихся богине паучихе, что постоянно плела разнообразные интриги. Собственно эльфы этим и славились, интригами да жаждой смерти ближнего. И заметь, никто из эльфов, даже богиня, так и не догадались, что он не является эльфом. Вот что значит деформация личности в правильную сторону, помноженная на гениальный ум. Ты такой же.
— Я не гений и я не псих, — ответил я ему.
— Ты умеешь вычислять огромный массив информации не хуже суперкомпьютера, — ответил он мне. — Не считай себя обычным человеком. Тот подрывник о котором ты говорил, тоже необычен.
— Он просто глупец с манией величия, — ответил я ему.
Интересно, как там Люська? Всё что я чувствую с её стороны это глубокую тоску и отчаяние. Словно она скорбит о чьей-то смерти. Ничего, я иду к тебе, я спасу тебя, ты ведь слышишь, меня, Люська?
— Юноша с пылким взором и великими мечтами, — процитировал кого-то Иван. Опять на что-то намекает.
— Хочешь сказать, что моя цель наивна и примитивна? — спросил я его.
— Нет, не совсем это. Наоборот, твоя цель достойна того, чтобы отдать за неё жизнь. Люди взрослеют, глупеют и начинают отказываться от чувств, становясь серыми личностями с примитивными целями, желаниями и мечтами. Ты не такой, а потому ты величественен относительно них.
Я остановился, почувствовав как бесконечная малая величина моей силы, перестала мне подчиняться. Временами, я начинаю регрессировать и мне приходиться тренироваться, чтобы восстановить былые навыки. Со слов Ивана в аду очень опасно не уметь контролировать свою силу, поскольку любой достаточно сильный демон может попросту обернуть это силу против меня, как это произошло в сражении с подрывником.
— Что случилось? — спросил Иван.
— Ничего, — ответил я и пошёл дальше.
А ещё опаснее регресс: душа существ живущих в аду постепенно разрушается до основания, а потом отправляется в круг перерождения, лишаясь всех своих сил. Лишь единицы способны противостоять регрессу. Другим приходиться постоянно сражаться между собой в аду или долго и кропотливо работать над собой, чтобы не скатиться в слабое и жалкое состояние, лишивших всех сил, а потом умереть окончательно, отправившись на перерождение.