В этих обстоятельствах публичные дома в Эдо были разбросаны по всему городу группами по два или три дома. Среди них выделялись три группы, где публичные дома наличествовали в большем числе, бок о бок занимаясь своим постыдным промыслом.
1. В Кодзимати хаттёмэ было 14 или 15 публичных домов. Они перебрались из Рокудзё в Киото.
2. В Камакурагаси (район Канда) количество домов было таким же, что и в Кодзимати. Эти переселились из Мирокумати в Футю (сейчас Сидзуока?) в провинции Суруга.
3. В Утиянагимати, недалеко от Охаси (сейчас Охаси — это ворота Токивабаси, а Янагимати — это Досангасидори) было 20 домов. Здесь работали только жительницы Эдо. Некоторые авторы считают, что название улицы Янагимати произошло от двух гигантских плакучих ив, что росли в начале улицы.
Ранее, в период Тэнсё (1573—1592), некто по имени Хара Сабуродзаэмон основал квартал публичных домов в Мадэ-но-Кодзи, Янаги-но-Баба в Киото. Но, несмотря на то что место в Эдо получило данное название, оно вряд ли ведет свое происхождение из Города-на-Западе (то есть Киото).
В 10-м году Кэйтё (1605) правительство выбрало район Янагимати для строительства эдосского замка, и все публичные дома были перемещены к храму Мотосэйгандзи.
С ростом населения в Эдо из Сюмокумати в Фусими, Кицудзимати в Нара, а также другие места вблизи Киото переселялись содержатели публичных домов.
Но Эдо продолжал расти и богатеть, торговля развивалась. Власти занимались благоустройством города. Прокладывались новые дороги, строились новые мосты, по причине благоустройства городских кварталов многие здания должны были быть снесены. Многие люди были вынуждены сменить место жительства. В этих обстоятельствах содержатели публичных домов решили, что настал подходящий момент для подачи петиции властям о разрешении на выделение в Эдо специального места для них. Иными словами, они ходатайствовали перед властями об организации официального кэйсэймати[1 К э й с э й м а т и — квартал куртизанок. Кэйсэй означает «разрушенный замок». При этом имеется в виду то, что подобные женщины могут привести к падению государства.]. Однако их петиция не была удовлетворена, и все осталось по-прежнему.
В 17-м году Кэйтё (1612) некий Сёдзи Дзинъюэмон (уроженец Одавара в провинции Сагами) продумал идею объединения всех публичных домов и домов свиданий Эдо в отдельный городской квартал, после долгих консультаций со своими коллегами (потому что этот благородный «реформатор» сам принадлежал к членам этой «профессиональной корпорации») он сделал представление правительству, сообщая, что «в Киото и в Суруге, а также в других плотно населенных и оживленных местах (числом более двадцати) в соответствии с древней традицией и прецедентами были устроены официально разрешенные кэйсэймати. Тогда как в Эдо, который с каждым днем становится все более оживленным и населенным, нет отдельного юдзёмати (квартала куртизанок). В результате такого положения дома терпимости в большом количестве разбросаны по всему городу, по всем направлениям. Это по целому ряду причин пагубно влияет на общественную мораль и благополучие и т. д. и т. д.».
Податель петиции далее перечислил преимущества, которые могут быть достигнуты с помощью предлагаемой им системы, и представил меморандум из соображений и аргументов, поделенный на три рубрики, который выглядит следующим образом:
«1. Сейчас дело обстоит следующим образом. Когда гость приходит в публичный дом, он может нанять для своего развлечения юдзё (проститутку) сообразно своему вкусу и предаваться наслаждению и блуду независимо от его положения, благосостояния, а также рода деятельности. Он может оставаться в публичном доме целыми днями, если имеет на то силы и желание, и хозяин публичного дома будет его привечать и развлекать как гостя до тех пор, пока у того есть на это деньги. Как естественное последствие из этого вытекают пренебрежение долгом перед господином, растраты, воровство и т. д., и тем не менее держатели публичных домов позволяют своим нечистым на руку гостям находиться в их домах до тех пор, пока те могут за это платить.
Если бы все публичные дома находились в одном месте, все эти пороки могли бы оказаться под контролем посредством проведения проверок и инспекций. Пребывание в публичном доме может быть ограничено 24 часами, и этот запрет следует сделать обязательным.