— Пусть я один, пусть врагов много, но я объявляю вам войну! Все, кто выступит против меня — мои враги! Слышите! — прокричал вслух Алекс и успокоился.
Вдруг ожила рация. Сначала треск, потом голос борова произнес:
— Я думаю, что вы меня слушаете, раз забрали рацию. Хотел поблагодарить, что оставили в живых. У нас погибло трое, трое сильно ранены, остальные терпимо. Вы были правы, мой человек предупредил, что возвращаться нам нельзя. Мы здесь все убрали. Вас ждет засада в доме на набережной. Все чем могу.
Рация замолчала, и Алекс выбросил ее в окно.
— Значит, к Еве сегодня не поедем.
Хонда въехала в город. Стал падать легкий снежок, чуть подморозило и дорога стала сухой. Алекс вспомнил, как в такой же зимний день он принял первого своего пациента. Это было в центре традиционной медицины «Знахарь». Ему достался тяжелый онкологический больной мальчик Антон, у которого была саркома кости. Гейзер очень старался, он применял жесткие потоки, очень похожие на лучевую терапию, только безвредную для организма. Через неделю у Антона появилось улучшение, через три не осталось никаких признаков, а через три месяца его сняли с учета на Каширке. Гейзер подумал, что это его направление и, познакомившись с врачами, взял в онкологическом центре вести группу из шести человек. Результат не оправдал его ожиданий: троим, он не помог вообще, у двоих было временное улучшение и лишь одного вылечил. После анализа ситуации Гейзер понял главный минус нетрадиционного целительства — непостоянство результатов. Да люди пошли бы к нему толпой, все-таки вылечен рак. Но он то понимал, что не мог гарантировать вылечивание даже каждого шестого, а обманывать смертельно больных людей он не хотел.
* * *
Но до первого своего сеанса, он долго и упорно учился. Сначала на одних курсах, потом на других, третьих, затем самостоятельно плюс практика. КПД занятий была очень низкой, но что-то все же удавалось почерпнуть.
Смысл учений сводился к личному опыту преподавателя. Например, приходилось слушать: «Сегодня мы будем разбирать, как очистить ауру с помощью вареного яйца или горящей свечи. Свечу покупаем в церкви. Сажаем пациента на стул, зажигаем свечу и начинаем ей водить вокруг него по часовой стрелке, потом сверху вниз. Не забывайте, если свеча при горении будет издавать треск сказать, что выходит отрицательная энергия. А еще лучше, чтобы свеча погасла, теперь это точно из-за негативной энергии. Тогда пациенту скажите, что необходима повторная чистка. Если использовать вареное яйцо, то это называется — выкатывание. Принцип в том, что всю негативную энергию забирает в себя яйцо. Потом надо отдать это яйцо больному и сказать, чтобы он его выбросил, например, в воду, или еще лучше, чтобы он закопал его на кладбище».
Были и более профессиональные преподаватели, но единицы. Вообще Гейзер поделил для себя способности всех целителей на три группы: первая — слабые, вторая — средние, третья — сильные.
Первая группа не знает, как делать и что делать. Такие целители не умели диагностировать и не понимали, как именно надо работать. Люди обычно случайные в этом деле — это бывшие инженеры, домработницы, люди не нашедшие свое призвание в жизни и поймавшие, как им показалось птицу удачи. Пройдя много различных по направлениям оккультных курсов, законспектировав всевозможные приемы и способы оздоровления, они просто не могли в этом разобраться. Применяя только то, что им лучше удавалось делать, они применяли это абсолютно во всех случаях. Если не удавалось добиться эффекта, то в дело шла известная песня — у больного находили сглаз или порчу, в особо сложных случаях родовую порчу. Это позволяло им затрагивать темы не связанные со здоровьем, например, безбрачие, приворот, решение всех проблем связанных с бизнесом. Конечно, они даже не догадывались, что целебные потоки совершенно не совместимы с ситуационными потоками, поэтому эффективность их работы была минимальной. А в большинстве случаях их вмешательство в процесс выздоровления больного было просто вредным для него.
Вторая группа знает, как делать, но не знает для чего. Сюда входили хорошего уровня энергетики, но не целители по натуре. Они уже знали, как вылечить ту или иную болезнь, но не могли или не хотели докапываться до механизмов влияния биопотоков на пациента. Обычно для них целительство было сопутствующим элементом их основной деятельности.
Третья группа знала, что делать и как делать. Основу этих целителей составляли профессиональные врачи, то есть люди, осознанно выбравшие эту профессию для себя. Проучившись пять лет в институте, потом два года в ординатуре, плюс постоянная практика и работа с больными создавали прочный фундамент знаний. И когда на все это накладывались знания нетрадиционных способов лечения, получался уникальный симбиоз целительства. Что он давал? Во-первых, всегда точная диагностика, не было случаев, чтобы они не могли поставить диагноз. Во-вторых, зная в совершенстве анатомию человека, они применяли наиболее простые и надежные способы лечения. В-третьих, если они понимали, что необходимо применить традиционные методы лечения, то не стеснялись сказать об этом пациенту. Например, прописывали медикаментозный курс лечения или даже стационар. За свою жизнь Гейзер встретил только трех целителей из этой группы. Правда он знал еще одну девушку, вполне сильную целительницу, которая поняла, что ей не хватает знаний и поступила в медицинский институт. Поэтому, окончив его, она могла стать четвертой уникальной целительницей.
Когда Гейзер понял, что никогда не сможет перейти из второй группы в третью, просто не имея на это призвания, он оставил практику целительства. Тем более что надо было зарабатывать деньги, хорошие деньги, которые ему требовались для продолжения своего совершенствования и различных экспериментов. А прилично заработать на целительства было невозможно, если конечно не начать разводить людей на несуществующие болезни и проблемы, но этого делать он не хотел.
* * *
Хонда выехала на Воробьевы горы и остановилась у смотровой площадки. Алекс вышел и увидел Алену, которая стояла на смотровой площадке. У него создалось впечатление, что кто-то перепутал позитив с негативом. Выглядела она как в первое знакомство, только цветовая палитра поменялась на противоположную. Ботфорты, чулки и топик раньше были черные — теперь белые, а юбка, шуба и волосы были белые — теперь черные.
— Привет, тебе идут черные волосы.
— А я думала, что ты не заметишь. Мог бы и поцеловать, — стукнула она пальчиком по своей щеке.
— Ну, извини, — и он чмокнул ее в показанное место.
— Вот так всегда, мужик без подсказки ничего сам сделать не может.
— Я буду стараться, — соврал Алекс. — Куда поедем?
— Уже поздно, давай просто покатаемся. Мне просто хотелось побыть немного вместе, — и Алена пошла к машине.
«Надо же, и мне хотелось побыть вместе», — подумал он, тоже садясь в машину.
— Как у тебя дела? — спросила она, удобно устроившись на месте.
— Да все мотаюсь, то одно, то другое, в общем не интересно. Лучше расскажи как у тебя? Как там твоя Ева? — задал он интересующий его вопрос и поехал по направлению к дому.
— Ага, понравилась? Вот она эффектная, я знаю. Она всем мужикам нравиться, — заголосила Алена.
— Ты что ревнуешь? — решил спровоцировать ее Алекс.
— А чего спрашиваешь про нее?
— Она же твоя подруга, а мы вчера расстались и даже не попрощались.
— Я уже говорила, она мне не подруга. Она была сексуальным партнером, а сейчас все в прошлом.
— Как ты могла подумать, что она выглядит лучше тебя? — он положил ей руку на апетитную часть ножки у края юбки и стал тихонько ее поглаживать.
— Вот, а то Ева, Ева, — и она стала поглаживать его руку, которая гладила ее.
Алекс выехал на Проспект Вернадского и остановился у какого-то дома. Взял в свои руки ее лицо и крепко поцеловал. Он чувствовал, как она стала заводиться, отвечая на поцелуй все ярче и сильнее. Потом неожиданно отбросила его от себя.