Но вдруг эти мысли сменились голосом тьмы в ее голове:
— Этого не бывать! Мы не отпустим тебя! — злобное шипение змей, разлило теплую негу в ее душе, и Эмили дрожащее вздохнула, заставляя тьму отступиться.
— Ну, уж нет! — протянул Анджей и забегал глазами по ведьмам, — Самопожертвование! Это так глупо Эмили!
Девушка, обхватив себя руками, с трудом смотрела ему в лицо. В глазах девушки мерцали темные тени, но он был рискнуть своей жизнью, лишь бы заставить ее передумать.
— Этот мир не стоит того, что бы приносить себя в жертву, Эмили! Никто не стоит этого!
— Но, именно это ты и делаешь, — вдруг она посмотрела на него с таким серьезным видом, что вампир замер, прикусив язык.
Девушка сделала несколько ровных шагов в его сторону и внимательно посмотрела на вампира:
— Ты пытаешься нам помочь, но при этом, ты отказываешься от самого ценного в жизни вампира. От снятия многолетней жажды крови, к которому вас побуждало проклятие…
— Я так и знала, он хитрит! — высказалась Лиза.
Эмили наклонила голову в бок, разглядывая вампира, и все затаились:
— Разве жажда не подсказывает тебе, что ты должен быть на стороне зла?
Анджей не отрывая глаз, смотрел, как Эмили хмурится. Он понимал, что где-то в глубине души она все еще сомневалась в его преданности и честности, но его душа была неизлечимо больна лишь одной жаждой. Жаждой ее близости и любви.
— В этом мире есть что-то большее, чем просто голод, — с трудом произнес он, и, заметив, как девушка непонимающе ищет на его лице ответа, проговорил, — Ты…
Она вздрогнула и решительно захлопнула рот. Это было слишком странно. Влюбиться в вампира, хоть и зная, что его род погубил множества невинных жизней, включая и жизнь ее матери. Но она не могла бороться с эти чувством. Оно разрывало ее сердце. Тьма буквально заполняла ее легкие, и тянулось к вампиру, с самого первого дня, когда она увидела Анджея на старом кладбище.
— Поверить не могу, — от яростного голоса Лизы, все вздрогнули, — Ромео и Джульетта, мать вашу!
Эмили прикусила язык. Сейчас она совсем не могла думать ни о чем больше как об Анджее, об этих странных чувствах и своей тьме, которая крадется по глотке и заполняет рот сладким привкусом тьмы.
Повернувшись к ведьмам, она заметила, как нервно смотрит на все происходящие Дмитрий. Он совсем не ожидал, что вампир сможет признаться ей в своих чувствах, и это было для него невыносимо, но он заставил себя набраться терпимости и посмотреть на свой круг.
— Итак, что мы имеем? — вдруг начала Рита и все напряглись, стараясь больше не вспоминать о том, что только что произошло.
Рита окинула всех взглядом, и даже Анджея, ведь теперь она уже не сомневалась, он будет идти до конца, что бы защитить Эмили, а значит и весь их круг:
— Старейшины хотят открыть вход в потусторонний мир, что бы извлечь богиню и еще миллион сверхъестественной нежити, — она загнула указательный палец и продолжила, — Связывать магический круг опасно, иначе, мы станем легкой мишенью для Алана…
— Мы должны продолжать защищать город от тьмы, — устало выдохнул Дмитрий.
— И стараться не навредить ни кому, — проговорил Максим, — Наша сила становится неуправляемой.
— Может, я придумаю заклинание, которое удержит темную магию Эмили? — предложила Рита, — На время…
Эмили вдруг закивала головой:
— Да, — быстро ответила она, — Если есть способ защитить вас от моей тьмы, я только за!
— Отлично! — снова заговорила Рита, — Вампиры не станут медлить. Если они решительно настроены, открыть круг, то начнут уже сегодня…
— И кто станет первой жертвой треугольника?
— Точно не мы! — вдруг отозвался Влад с таким напряжением, словно остальное его мало волнует, — Они же знают, что вампир предупредит нас о решении совета….
— Есть предположение… — Лиза вскинула на вампира острый взгляд, но он продолжил, смотря в лицо Эмили, будь то, остальных не существует, — В такую ночь, семейке вампиров, проще замкнуть сектор с нежитью…
Рита, немного продумав, кивнула:
— Логично! — и только сейчас вампир перевел уставший взгляд в сторону ведьмы, и она тихо заявила, — Нашим легче!
— Ни кто же не будет против убийства темной силы? — задорно подхватил ее Влад, но его взгляд был серьезнее прежнего.
Дмитрий пожал плечами и печально усмехнулся: