Ее довольный голос.
Подумав, что она дразнила меня, я спешно начал придумать хороший ответ. Однако, когда она прошептала мне на ухо: «Спасибо», и я почувствовал ее холодные пальцы, крепко сжимавшие мою руку, я больше не жаловался.
В темном и холодном жилом районе не было ни души. Разбушевавшийся дождь, обрушившийся на нас, вызывал у меня чувство одиночества, несмотря на то, что Цукимори была рядом со мной.
Мы торопливо поднялись по длинной, крутой лестнице, на конце которой нас ожидал ее дом со своим особенным в геометрическом плане дизайном, который выделял его среди других зданий.
Цукимори много раз пыталась дозвониться на домашний телефон и на мобильный своей матери, но все, что она услышала, - голос автоответчика. Полагаю, что именно из-за груза беспокойства я больше не слышал ее беззаботных замечаний. Мы наконец добрались до места.
Я был настолько жалок, что я не мог найти подходящих слов утешения.
Я прошел за Цукимори в коридор. В доме было совершенно тихо.
Конец длинного коридора растворялся во тьме. Из-за зловещей ауры мне стало казаться, что мы очутились в мрачном логове демонов.
Когда я снял туфли в коридоре, она сказала: «Ты простудишься. Подожди немного, я принесу полотенце».
Быстро пройдя по темному коридору, Цукимори уверенно щелкнула по переключателям на стене, и дом постепенно наполнился светом.
Я медленно прошел через светлый коридор в гостиную.
Осмотревшись, я понял, что с моего прошлого визита ничего не изменилось, лишь из-за тишины вокруг мой слух обострился. Если вспомнить, в ту ночь мы были одни.
И в эту ночь мы, видимо, снова одни.
Здесь никого не было - вот что сказала мне интуиция, когда я вошел в дом.
Что ж, вполне возможно, что ее мать упала в обморок где-то в доме, но вряд ли. Вернувшаяся Цукимори сообщила: «Когда я ходила за полотенцем, то по пути заглянула в пару комнат, но не нашла ее. Наверное, ее тут и правда нет…».
- Надеюсь, с ней все в порядке…
Я улыбнулся задумавшейся Цукимори.
- Может быть, все не так уж серьезно и ей просто не хотелось идти на работу – снаружи такой мерзкий дождь.
- Ты имеешь в виду, что она просто не пошла на работу?
- Ну, я, например, часто думаю о том, чтобы прогулять школу или не пойти на работу, когда катаюсь на велосипеде в хороший денек.
Я нашел свое замечание смехотворным.
- Надеюсь, что это так.
Но благодаря ее слабому смеху мне не пришлось ругать себя.
- Может, она оставила записку?
- Ты прав. Я поищу.
Цукимори бодро кивнула. По-видимому, к ней вернулось самообладание.
Я пошел вслед за ней на кухню.
Мое желание не упустить шанса открыто осмотреть ее дом не уступало моим угрызениям совести за то, что я пользовался ее беспокойством о матери.
Моему взору представилась элегантная кухня в желтоватых тонах.
- Как и ожидалось от учителя кулинарной школы, - прокомментировал я большой холодильник, непривычные продукты и кухонную утварь.
- Из Италии, если не ошибаюсь.
Пока Цукимори проверяла кухню, я осмотрелся и пролистал одну из кулинарных книг ее матери.
Вообще-то я не надеялся на записку. Хотя было бы здорово, если бы она все-таки нашлась. А я хотел найти что-нибудь связанное с рецептом убийства.
Например… немного новой информации о рецепте.
Я понимал, что это было неблагоразумно. Как бы там ни было, мне искренне нравилась такая атмосфера. Я наслаждался удовольствием, сравнимым с работой детектива или исследованием грота в поисках сокровищ.
- Похоже, что здесь ничего нет. Может, в ее комнате?.. – мрачно сказала Цукимори и вышла из кухни, а я без слов последовал за ней.
Она открыла одну из дверей коридора, и я ощутил приторный запах духов.
Стены, обклеенные белыми обоями, занавеска, украшенная тесьмой, туалетный столик у стены и комод, заполненный косметикой. Очевидно, что это было комната ее матери.
- Ты хорошо ладила с матерью?
- Да, весьма хорошо.
На тумбочке у кровати с цветочными узорами было несколько рамок с фотографиями, на каждой из которых были Цукимори и ее мать.
- Твои родители спали раздельно?
В комнате была только одна одноместная кровать.
- Я всегда думала, что так и надо, но, похоже, супруги должны спать вместе. Наверное, это все было из-за работы, и им было так удобнее.
- Мои родители спят вместе на большой кровати. Но судя по «я проснулась ночью, потому что ты продолжал перетягивать на себя одеяло», что я часто слышу от мамы по утрам, полагаю, они неплохо ладят.
Она тепло улыбнулась.
- У тебя фантастические родители.
Потому я просто равнодушно ответил: «Нормальные».
- Не хочу задерживаться в женской комнате, - сказал я и быстро вышел оттуда, чтобы подождать в коридоре. Меня просто раздражал приторный запах духов.
Пока Цукимори искала записку возле туалетного столика, я спросил ее: «Где комната твоего отца?»
Не могу сказать, что у меня не было скрытого мотива.
- Прямо напротив.
Как и не могу отрицать, что это было лишь предлогом к исследованию ее дома в спокойном одиночестве.
- Нам лучше разделиться. Я поищу в комнате твоего отца.
Но я и правда хотел помочь ей, хотя подобное было не в моем духе, увидев, как взросло она себя ведет.
- Спасибо. Но его комната может быть немного пыльной. Ее не трогали с тех пор, как его не стало… - извиняющимся тоном сказала Цукимори.
- Ничего, - ответил я и направился к двери напротив.
Комната выглядела как библиотека.
Все книги, находившиеся у одной из стен, были связаны со строительством. На блестящем серебристом столе была большая груда книг и настольный компьютер. На краях стола лежали по одному беспроводному телефону. Я понял, что для ее отца эта комната была библиотекой и рабочим кабинетом.
В подтверждение слов Цукимори, каждый мой шаг оставлял за собой след на покрытом пылью полу. Много пыли было и на оконных рамах.
Я остановился. Услышал кое-что.
Цукимори говорила, что комнату не трогали. Но я уловил едва уловимый звук, напоминавший комариный писк,.
Звук маленького кулера.
Я подошел к серебряному столу. Компьютер был включен, просто находился в спящем режиме. Я нажал на кнопку.
- Цукимори…
Как только я увидел, что было на экране монитора, я назвал ее имя.
Она пришла из соседней комнаты и, закрыв один глаз, спросила: «Что?»
- Вот, - сказал я, показав на монитор.
Ее мать действительно оставила сообщение.
- Это… - пробормотала она в удивлении и замолчала, продолжая смотреть на монитор.
Время остановилось. В комнате было слышно лишь дождь и гудение кулера.
Я мог лишь наблюдать со стороны за ее прекрасным, но столь печальным лицом.
Имя ее матери было напечатано в «Блокноте» вместе с коротким комментарием:
«Мне жаль».
В тот день я вернулся домой на патрульной машине в три часа ночи.
Тигр с сигаретой
Когда я, борясь с зевотой, пришел утром в школу, Цукимори нигде не было видно.
Разумеется, все в нашем классе обратили на это внимание.
Усами поглядывала на меня с того момента, как я зашел, видимо, желая расспросить меня о ней.
Это было не похоже на обычную Усами. Наверное, она все еще не могла прийти в себя после своего признания.
Я прекрасно могу представить, как Усами переживала и ворочалась в кровати, чувствуя сильное сожаление насчет этих необдуманных слов.
Внезапно наши глаза встретились. Она сразу же отвела взгляд, причем ее уши и шея ярко покраснели.
Похоже, мой прогноз оказался верным.
Я не смог сдержать улыбку, наблюдая за ее забавным поведением.