После работы я отправился в указанный ресторан рядом со станцией. Ждущий Конан помахал мне рукой.
Поскольку сегодня выходной, тут полно людей всех возрастов: и молодых, и пожилых.
Как только я сел напротив него, Конан протянул мне меню.
- Выбери, что нравится.
- Хорошо, какое тут самое дорогое блюдо?
Удовлетворенный моим ответом, он искренне рассмеялся: «Мне нравится эта дерзость».
- Кстати, что ты от меня хочешь? - спросил я, листая меню кончиками пальцев.
- Мне было интересно, сможешь ли ты ответить на пару вопросов насчет Ёко-тян.
Я уставился на него.
- Не смотри на меня так! Не то чтобы я хочу украсть ее у тебя.
- Интересно, что ты имел в виду.
- Я закурю, - сказал он, поднося ко рту сигарету. Он прикурил ее с помощью зажигалки, на которой было напечатано название какого-то бара.
- Ну?
Я начал в нем сомневаться.
- М-м-м, ты не против, если я не буду давать тебе никаких точных объяснений?
- Если это личный запрос, то я могу и нагрубить…
Догадался ли кто-нибудь в этом ресторане, что он на самом деле полицейский?
- Ну, поскольку Ёко-тян красавица, то я не могу сказать, что у меня отсутствует личный интерес, но в основном это касается моей работы.
- Служебная тайна?
- Ага, что-то вроде этого. Понимаешь, мне нужно быть осторожным. Поэтому не обижайся, если мои слова будут немного расплывчаты.
Конан ухмыльнулся.
Когда он так улыбается, его взор становится еще острее, чем обычно. Хотя это наверняка происходит не по его воле.
Излучаемое им ощущение власти, контрастирующее с его улыбающимся лицом, вгоняет меня в дрожь. Должно быть, это авторитет человека, который всегда подвергается чрезвычайной опасности
Как бы он ни выглядел, но Конан, вне всякого сомнения, полицейский.
- Ты подозреваешь Цукимори?
Как только я это спросил, его брови поднялись, а он сам глубоко затянулся.
- Ты так прямолинейно меня спрашиваешь… Быть умным это одно, но если ум дополнен еще и мужеством, то получается адская комбинация. Нономия-кун, не желаешь когда-нибудь поступить на службу в полицию? Из тебя вышел бы хороший детектив.
- У меня ужасная физподготовка, поэтому я с благодарностью откажусь.
- Ха-ха. Ну, тогда хотя бы не становись преступником! Если такой парень, как ты, примет их сторону, то нас, полицейских, ожидают тяжелые времена, - пошутил он и взмахом руки подозвал официантку. - Выбирай, - посоветовал он мне, поэтому я заказал самое дорогое на вид блюдо, бифштекс «Шаляпин».
Подтвердив заказ, официантка исчезла на кухне.
- Перейдем сразу к делу. Я думаю, что это происшествие… может оказаться убийством, - спокойно заявил Конан.
- Разве это не должно быть тайной?
- Понимаешь, это только видимость. Я выполнил свою работу в качестве полицейского, но сейчас это мое собственное решение, - он затушил сигарету в пепельнице. - Я никогда не хотел об этом умалчивать. Я не слишком долго тебя знаю, но понял, что ты умный парень. Ты бы и сам об этом догадался.
- Ты слишком высокого мнения обо мне, да?
Слегка усмехнувшись, Конан выглядел довольным моими подозрениями.
- Но это не пустая болтовня, я с тобой честен. Разумеется, у меня тоже есть что-то вроде скрытого мотива, поэтому я бы предпочел, чтобы ты играл за меня.
Услышав фразу «скрытый мотив», я сразу вспомнил нашу первую встречу, случившуюся несколько дней назад. «Я просто хотел с тобой немного поболтать», - сказал он в тот раз.
- Понимаешь, по время расследования я вынюхивал и здесь, и там, и пришел к заключению, что ты сейчас самый близкий к Ёко-тян человек. Поэтому подумал, что ты должен стать моим человеком, если я захочу что-нибудь о ней узнать.
Для меня было загадкой, почему Конан искал встречи со мной? Почему он давал мне подробную информацию о ходе поисков?
Если подумать, Конан никогда не интересовался одной только матерью Цукимори. С самого первого дня он также расспрашивал меня и о самой Ёко.
Если мои догадки верны, то Конан с самого начала…
- Ты с самого начала подозреваешь, что Цукимори могла убить свою мать? - спокойно спросил я.
Вместо ответа Конан глотнул воды из стакана.
После этого официантка принесла мой бифштекс. Я принял его, в то время как Конан заказал еще одну чашечку кофе.
В ресторане было много посетителей, но вряд ли кто-то еще обсуждал такую же странную тему. Я понял, что наслаждаюсь этой ситуацией.
Поглядев по сторонам и убедившись, что официантка ушла, Конан, наконец, ответил: «Тем, кто служит в полиции, приходится принимать во внимание любуювозможность во всехслучаях. Поэтому да, строго говоря, эту вероятность следовало учитывать с самого начала».
Это было согласие, но очень неявное. Видимо, дело в щепетильности ситуации.
Хотя это и не было отрицанием.
А затем мне на ум пришел похороненный в глубинах памяти рецепт.
Неужели полиция знает о нем и поэтому подозревает Цукимори?
Я заметил, что во рту у меня пересохло. Кажется, я занервничал.
- Нечестно их сравнивать, но кофе в твоем кафе совершенно другого уровня, - сделав глоток из своей чашки и поморщившись, сказал Конан.
Боковым зрением я заметил отражающегося в окне скучающего старшеклассника. Хорошо, что мне прекрасно удается делать бесстрастное лицо.
- Какой тогда у нее мотив?
Если бы кто-то начал подозревать Ёко Цукимори, то ее мотив при этом являлся бы самой слабой позицией.
У нее не было причин убивать свою мать. По крайней мере, я не смог придумать ни одной. Поэтому я решил, что она невиновна.
Мой вопрос основывался на беспокойстве по поводу того, какая именно информация имеется у полиции, но Конан ответил всего лишь следующее: «Без понятия. Загвоздка, согласен? Я имею в виду, ее отношения с родителями были вполне нормальными… Ага, вот поэтому я и попросил твоей помощи, это просто выводит меня из себя».
С моей точки зрения, он и вправду ничего не знает.
Почему же тогда подозревает Цукимори?
Значит ли это, что они все-таки знают о рецепте? Или же у них появились кое-какие доказательства, о которых не знаю я?
Когда я внезапно замолчал, Конан широко улыбнулся: «Эй, не стоит слишком сильно об этом размышлять! Это всего лишь вероятность. Понимаешь, расставлять точки над «i» и пересекать «t» это все-таки моя работа. Поэтому не нервничай!»
- Ничего подобного, - собравшись, с улыбкой ответил я. - Мне просто интересно, почему ты подозреваешь Цукимори, хотя у нее даже нет мотива.
Улыбаясь, я смочил горло глотком воды.
Цель моего вопроса была в том, чтобы узнать, насколько хорошо Конан знает Цукимори.
Конан тоже продолжал улыбаться и доверительно сказал: «Очень необычно - потерять двоих членов семьи за такой короткий срок, как думаешь?»
Я не смог удержаться от того, чтобы не согласиться с ним: «Ну да».
- Я определенно чувствую, что здесь что-то неладно. Поэтому у меня нет другого выбора, кроме как что-нибудь предпринять, ведь ты же знаешь, что я служу в полиции. Если это окажется всего лишь несчастным совпадением, наша работа на этом закончится. Поэтому я сейчас это и выясняю!»
Я снова согласился: «Ну да».
Я был удивлен. Нет, тут лучше бы подошло слово «обескуражен».
Мои подозрения насчет Ёко Цукимори практически развеялись. Однако я прекрасно понимал аргументы Конана.
- А ты допрашивал саму Цукимори?
- Разумеется, - ответ Конана напоминал выстрел. - Но это служебная тайна, поэтому я не могу посвятит тебя в подробности. Хотя ты можешь с легкостью узнать об этом, расспросив саму Ёко-тян. В любом случае, там нет ничего важного. В конце концов, нет никаких оснований подозревать ее, если не считать того, что она потеряла обоих родителей за такое короткое время.