Я заскрипел зубами.
- Свою мать убить проще простого. То есть не будем даже перечислять способы, которыми она могла ее убить! Все, что оставалось после этого, - прийти в парк и скинуть ее с обрыва.
Я до боли сжимал кулаки.
- Для нее это же так просто.
«Не говори так, словно ты все знаешь! Ты не знаешь ее так, как я!» - мне пришлось бороться с желанием выкрикнуть это.
Теперь мной двигало не нетерпение, а гнев. Меня раздражало, когда кто-то говорил о ней так, словно видел перед собой уничтоженный кем-то сад.
Конан остановил машину на тротуаре и улыбнулся: «Мы на месте».
Я посмотрел через окно и увидел, что он припарковался на главной улице, рядом с кафе.
Я кивнул ему: «Спасибо».
Он легкомысленно улыбнулся и пожал плечами.
- Прости за то, что ошарашил тебя. Но нужно же мне напомнить, что я детектив, - он ухмыльнулся, но его глаза не улыбались. – И я не желаю, чтобы ты считал, что сможешь скрывать от меня все вечно, – взяв за плечо, он подтянул меня ближе. - Буду очень благодарен, если ты сможешь вспомнить что-нибудь полезное, поскольку это избавит меня от кое-какой неприятной работенки…
От его выразительного шепота у меня по спине пробежал холодок. Наверное, такое ощущение возникает, когда тебе угрожают ножом.
Я, не отвечая, отвел взгляд и увидел отражение в окне.
Отражение мрачного мальчика из старшей школы, который не двигал ни одним мускулом, а только моргал. Я заметил, что рука мальчика была прижата к карману у груди.
Я чувствовал знакомое ощущение.
Рецепт убийства.
Я даже не заметил этого движения.
Единственное, что я должен защитить любой ценой.
Потому что только из-за рецепта убийства у меня было преимущество над Конаном и козырная карта против Ёко Цукимори.
Кафе закрылось, я начал уборку. Вдруг тень преградила путь моей швабре. Я взглянул вверх и увидел, что обладательница тени скрестила руки и широко расставила ноги.
- Вы поссорились или что? – спросила меня нахмурившаяся Мирай-сан, глядя сверху вниз.
- Поссорились? Кто? С кем?
Я не прикидывался идиотом. Я в самом деле не знал.
- Ты дурак? Ты и Ёко, конечно, кто же еще?
- Не думаю, что дурак… Почему вы так решили?
- Это чертовски очевидно! Вы не сказали друг другу ни слова.
Опираясь на швабру, я задумался.
- Ни слова?
Я почти ничего не помнил о сегодняшнем рабочем дне.
- Не удивительно. Ты же все время витал в облаках.
Теперь, когда она упомянула об этом, я вспомнил, что в мыслях точно «витал в облаках», раздумывая о разговоре с Конаном. Во время работы я только и делал, что размышлял о том, как обставить его.
Чем больше я думал об этом, тем больше мне казалось, что у меня не было ни единого шанса.
- В любом случае, раз уж ничего нового…
- Протестую!
- Протест отклоняется!
Она не знала жалости.
- Продолжу. Ёко тоже вела себя странно. Как по мне, она тебя избегает, - она выдвинула подбородок и выпрямилась. – Ну, что ты с ней сделал? Ну же, попробуй все объяснить. По крайней мере, я тебя выслушаю.
Как обычно, она настолько упорно стояла на своем, что это было даже забавно.
- Вы даже не допускаете возможности, что жертвой могу быть я?
- Да. Что бы ни случилось, я буду на стороне Ёко.
- Что за несправедливый мир!
- О-о, ты только заметил? – заносчиво ответила она. – Мир несправедлив и нечестен, где бы ты ни был, иначе не было бы и социального расслоения. Так зачем мне строить из себя святошу, если мир прогнил с самого основания? Я живу по своим правилам.
Если попытаться придать форму слову «самовлюбленный», то непременно получится женщина, стоявшая передо мной.
- Я живу просто.
Что ж, в самом деле просто.
Ее единственным правилом было: «Добиваться своего, что бы ни сказали другие». Ничего более.
Но я не могу даже представить, как сложно было жить с этим «что бы ни сказали». Подобное могут сделать не все. Не у всех хватит сил.
Но она продолжала гнуть свою линию, никому не позволяя вмешиваться в свои дела.
Обычно таких, как она, клеймят смутьянами, эгоистами, некоторые даже ненавидят их. В какой-то степени я согласен, что это было довольно обоснованно.
- Точно. Так просто, что мне почти завидно.
К своей досаде, я понимал ее.
Меня не могла не позабавить женщина, которая могла со сцены послать всех и каждого. Как один из ее фанатов, я подумал: «Парочка таких людей миру не повредят».
- Ладно, теперь ты должен извиниться.
- Перед вами? – я прикинулся дурачком. Изумленная Мирай-сан улыбнулась.
- Идиот. Зачем передо мной? Ты должен извиниться перед «принцессой», которая то и дело поглядывает на нас оттуда! – громко сказала «королева».
Я развернулся и увидел, что Цукимори стояла рядом с кассой. Наши глаза встретились.
- До моих ушей донеслось, что Ваше Высочество пожелало извинений. Истинно ли это? – насмешливо спросил я, после чего Цукимори незамедлительно опустила глаза.
- К чему извинения? Мы же не ссорились, – ответила она, перебирая чеки.
- Боюсь, что Ее Превосходительство придерживается другого мнения.
- Да посмотри же ты, неужели непонятно, что она злится? Ей на лбу, что ли, надо это написать?! Давай, мне уже надоело быть вашим посредником.
- Не беспокойтесь, Мирай-сан. Я совсемне злюсь. Но даже если бымы были в ссоре, и если быя желала извинений от Нономии-куна, в них нет смысла, если он не виноват. Я предпочту отсутствие извинений пустому, неискреннему извинению, - сказала Цукимори на одном дыхании.
- «Не беспокойтесь»? «Совсем»? – меня выводили из себя пропитанные иронией намеки Цукимори. – Если человек хочет, чтобы его поняли, надо высказываться как можно яснее, не так ли, Мирай-сан?
- Теперь взглянем на это с другой стороны, Мирай-сан. Какая же это ссора, если Нономия-кун даже не догадывается о том, что сделал.
- Я не стану извиняться! У кого-то просто разыгралось воображение.
- Мирай-сан, забудем об этом идиоте.
Внезапно Мирай-сан взъерошила волосы и…
- А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!
…закричала во все горло.
- Черт возьми! Просто заткнитесь! Вы действуете мне на нервы!
Менеджер и Саруватари-сан осторожно выглянули из комнаты отдыха, чтобы посмотреть, что тут происходит.
- Вы! Меня! Достали!
Мирай-сан обхватила рукой мою шею. Из-за мягкости того, к чему была прижата моя щека, я понял, что в ней все-таки было что-то женственное.
Она проигнорировала мои жалобы и быстро пошла к кассе, крича по пути: «Иди сюда!»
Добравшись до цели, она, как и ожидалось, вытянула свободную руку и проделала с Цукимори то же самое.
Нам, заключенным в объятьях Мирай-сан, пришлось смотреть друг другу в лицо, хотелось нам этого или нет.
Мне совсем не улыбалось видеть лицо Цукимори, но, к несчастью, скромная грудь Мирай-сан сильно контрастировала с ее характером и не могла заградить мой взор.
Могу сказать, что она никогда не услышит это от меня. Никогда.
- У меня не ангельское терпение! Мне все это надоело! Забудьте об оставшейся работе и просто выметайтесь!
Она кричала на нас в своей обычной манере.
- Нономия! Извинись перед Ёко! А ты, Ёко, простишь его, когда он извинится! – сказала она, нахмурившись и смотря на нас по очереди. – Мне все равно, что у вас произошло, но чтобы до остановки помирились! А на работу завтра придете так же, как и всегда! Уяснили? Это приказ!
До того, как я это понял, я и Цукимори словно по команде переглянулись и вздохнули.
- Эй, не слышу ответа!