— Гюнтер украл чемоданчик. С помощью Ральфа, того второго и солдат.
— Это правда? Правда?
— А вы фто думали? — произнес Гюнтер, тщательно исследуя языком поврежденную десну. — Фто мы и дальфе будем иметь дело с таким психом?
— Но это же мое исследование! — воскликнул профессор Корморан, резко вскочив.
Он порозовел и выглядел окончательно проснувшимся.
— В любом случае без меня вы ничего не сделаете!
Гюнтер ухмыльнулся:
— Самонадеянность гения…
Однако, перехватив Кларин взгляд, он пошел на попятный:
— Профессор Корморан, у вас были хорофые идеи, мовет даве гениальные, но сейчас прифло время серьезной работы…
— Господи, вы думаете, кто-то согласится работать в таких условиях?! Если я буду категорически против?!
Гюнтер ничего не ответил, словно этой проблемы не существовало. Профессора Корморана осенило.
— Руперт? Вы собираетесь привлечь этого мерзавца Руперта[25]?
Профессор вскочил, и Гектор решил, что он сейчас бросится на Гюнтера. Однако снова вмешались вождь и Аанг.
— No problem, — повторял вождь. — No problem.
— No problem, — подтвердил Аанг.
— Да нет, — возразил Гектор, — big problem[26]. Вождь улыбнулся и жестом указал ему на окружающий ландшафт. Что он хотел этим сказать? Что наслаждение природой — главное, а все мелочные человеческие споры — суета?
В этот момент Гектор увидел, что на опушке появилась небольшая группа мужчин нья-доа. По всей видимости, они возвращались с охоты, потому что с длинных шестов, которые они несли на плечах, свисали тяжелые трофеи.
И тут он разглядел, что к шестам за руки и за ноги привязаны Дерек, Ральф и все четверо солдат, раскачивающиеся на манер гамаков. А рядом с вертолетом вместо пилотов стоят громко хохочущие нья-доа.
Победа Гектора
Вот бездари, — возмущался Жан-Марсель. — Опять ошибка в отборе исполнителей. Взять с собой салаг, ни разу не нюхавших пороху! Нужно было отправить соответствующий человеческий материал, настоящих вояк или тех, кто знаком с горами. Но для этого необходима хорошая организация.
Казалось, анализ провала блистательной операции Ральфа и Дерека доставлял Жан-Марселю огромное удовольствие.
— Америкосы ничего не умеют, если нужно выйти за рамки установленных правил. И это в самом сердце территории нья-доа! Народа, несколько поколений которого ведет партизанскую войну! В общем, их счастье, что мы здесь, иначе все эти слабаки закончили бы свое существование на муравейнике: нет людей — нет проблем… Нья-доа никогда не дружили с представителями власти.
Гектор и Жан-Марсель пили с вождем чай, используя поставленный между ними чемоданчик в качестве низкого столика — настоящий символ победы, будто пьешь из черепа врага, но без пролития крови.
Гюнтера, Дерека, Ральфа, пилотов и солдат заперли в бревенчатом свинарнике. Гектору это показалось слишком жестоким, однако Жан-Марсель объяснил, что такое наказание за враждебные действия на территории нья-доа является самым мягким.
План Ральфа и Дерека был обречен на провал с той минуты, когда деревенские дети заметили, как четверо солдат крадучись выходят из вертолета и исчезают в джунглях. Вполне возможно, что те, кто подал сигнал тревоги, играли рядом с солдатами и смеялись, как и положено детям, поскольку им очень нравилось прыгать и скакать подле таких важных взрослых.
Профессор Корморан появился перед ними, не очень уверенно держась на ногах, но полный боевого задора.
— Проблема в том, что теперь я все время буду бояться, как бы они у меня ничего не украли, — сказал он. — Придется нам с моей милой Нот снова скрываться.
Нот разговаривала с Вайлой, а за ними обеими наблюдала Клара, которая избежала соседства со свиньями благодаря вмешательству Гектора. Она сидела очень тихо на полу в дальнем углу комнаты. Гектора так и тянуло подойти к ней и заговорить, но он не хотел это делать на глазах у всех — боялся, как бы они не кинулись друг другу в объятия, и нужно было подумать о Вайле.
Лестница, ведущая в дом, задрожала под чьими-то шагами, и на пороге появились Мико и Шизуру, которые сначала выглядели смущенными, а потом проявили живой интерес к чемоданчику профессора Корморана. Вождь Ньяр приветствовал их широким гостеприимным жестом, а потом все же указал на женский угол, где сидели Вайла и Нот, так как гостеприимство гостеприимством, но надо и честь знать.
— Жаль, — сказал профессор Корморан, — я уверен, что Пелеас и Мелисанда начали привыкать ко мне.