— Это плохо, да?
— Ты меня не слышишь, Велихов? — похоже, Смирнов заводится. Уж больно глухо звучат его вопросы, а сам Сергей, набычившись, рассматривает нехорошим, но пытливым взглядом меня. — Она прежде всего, а потом его амбиции.
— Так и будет! Успокойся, слишком взведенный отец. Я это к тому, что для своих он разобьется, но сделает все в лучшем виде.
— Тогда другой вопрос, если ты позволишь? — надменно искривляет губы. — Как войти в круг «своих»?
— Ния уже там, Сергей! Этого вполне достаточно.
— Немного отпустило, — Смирнов массирует левую сторону своей груди.
— Сердечко барахлит? — подмигиваю, рассматривая нервную картину.
— За девчонок!
— Понимаю.
— Ох, я, бл, сомневаюсь. На твоей шее не было такой петли.
— Девчонки — зло?
— К тому же беспокойное. Они, как кровоточащая, никак не заживающая рана. Только корочка возьмется, как — на тебе, бац-бац, откуда-то белесый гной потек. Не забывай, Гришаня, у меня еще две племянницы.
— Ну да, ну да, вы со Смирнягой где-то сильно нагрешили.
— Типун тебе на язык! Малышки — это не расплата за грехи. Если выбирать между пацанами и девчонками, то…
— Я внучку хочу! — за каким-то хреном выдаю мечту, заливаясь соловьем.
— Иди ты! — ставит руки на пояс, шумно выдыхая.
— Не знаю, как это с миниатюрными девчонками возиться. Понимаешь?
— Могу дать мастер-класс! — сразу же включает делового человека. — Учитывая будущую родственность, все будет в лучшем виде и бесплатно.
— Согласен! — усмехаясь, протягиваю ладонь для подписания договора.
— По рукам, Гришок! — Смирнов хлопает по ней. — Что там дальше про индивидуальность мальчика? Мне нужно знать обо всем заранее.
— Боишься…
— Да! — резко отрезает. — Боюсь! Видел многое, Велихов. Видел, как они страдают, когда такие, как мы, самоуверенные индивидуалисты с никотиновыми и алкогольными задвижками, например, или подающие охренеть какие блядские надежды на втором фронте, или способные на еще какие подвиги, устраиваем стресс-тест. Нет желания через такое многократно проходить. Поэтому, — тычет мне в лицо, — желаю собрать тревожный чемоданчик и при надвигающейся опасности выдвинуться на удобные позиции.
— Как на войне!
— Да, именно. Один, твою мать, уже отвоевался. Прошелся по Юлькиным фронтам сапогами, а затем вернулся, видимо, на вторую «Родину».
— Что это значит?
— Это значит, что через два месяца она выйдет замуж за достойного и надежного человека, устроится и забудет суку, разбившую ей сердце! Такой же, мать твою, индивидуалист. Такой же умный и не командный гандон.
— Где он?
— А я откуда знаю, — пожимает плечами, широко расставив руки.
— Это единичный случай, Серж, — останавливаю его полет.
— Увы, не единичный. Поговорим в открытую?
— А до этого что было?
— Ты как-то чересчур расслабился, Велихов, — прищурив один глаз, подходит почти впритык.
— Я рад за них, — киваю через его плечо. — О том, что может быть, что случится, если вдруг или еще чего, говорить будем после. Зачем заранее материализовать события, которых может и не быть? Но чтобы успокоить твою голову, скажу лишь, что мой старший сын — надежный, верный, настойчивый, уверенный, грамотный и работоспособный мужчина. Он не предатель и никогда таким не был, а значит, Петя будет Тоне верен. К тому же с малых лет привык к семье и таким же спокойным отношениям. Адекватный и хорошо воспитанный, с чувством юмора и крепкой хваткой. И еще… Петр в курсе того, что такое быть мужем и отцом. Если вкратце, Серж! Ну как? Я был достаточно открыт и «непокобелимо» убедителен?
— Успокоил — отлегло. Что хочу сказать? Отменная реклама, Гриш. Беру предложенный товар по номинальной стоимости и без скидки! — Смирнов заваливается на меня и обнимает. — Пиздец, мы породнились, а! Я не могу такое уложить сюда, — стучит в свою башку. — Каждый раз себя щипаю, когда слышу фамилию «Велихов».
— Сам в шоке, — шепчу ему в висок. — Нас, кажется, зовут, — вижу размахивающую руками Черепашку. — Держи себя в тисках, Смирнов, — отстраняюсь. — А по поводу Свята…
— Не будем.
— Есть ведь списки военнопленных. Он старший офицер, лакомая добыча и, как правило, первый на обмен. Дай заявку в оборону, подними их, поставь уснувших на уши. У тебя ведь есть связи, — точно знаю, что со времен их отца остались. — Почему ты ищешь его среди погибших, но не рассматриваешь вариант с живыми, но плененными?
— Это еще хуже, Велихов. Это еще хуже…