Выбрать главу

— Успех не за горами, Ния. Твое дело будет жить. Муж тебя поддержит, друзья помогут, число желающих отведать сладкую продукцию будет только возрастать. Никаких проблем не вижу.

— Вы даже не раскинули свои карты, — вожу головой, обрисовывая круглый контур мебели.

— Я вижу этим, — приставляет указательный палец к своему виску, придавливает и упирается подушечкой в линию роста волос. — Ты трудолюбивая девочка, он способный руководитель, вы связаны с ним общим делом, помимо семейственности.

— Откуда Вы все это знаете? — таращусь на нее.

— Я профессионал, знаток своего дела. А ты, вероятно, думала, что я любитель, шарлатанка, доморощенная ведунья? Не любишь ошибаться и проигрывать?

— Не люблю! — не задумываясь над ответом, сразу заявляю.

— Хорошее качество, — опустив голову, себе под нос два раз говорит. — Хорошее качество!

— Скажите, пожалуйста… — медленно начинаю, но не договорив, тут же осекаюсь.

— У малыша твои глаза, Смирнова! Красивые, выразительные, пытливые. У ребенка гетерохромия…

«Нет!» — впиваюсь пальцами в сидение.

— Вы ошиблись, — рычу, не размыкая губ. — Я Велихова!

— Нет, Ния. Не ошиблась. Завитые темные ресницы, белый, как будто голубой белок, чернеющая точка в центре и яркая, не совпадающая по колору окантовка. Сильный взгляд очень сильного человека. Все в точности, все идеально сходится. Еще бы, ведь у него такие сильные родители.

— Я хочу уйти, — чувствую, как обстановка становится нечеткой, мутнеет просто на глазах, а все, что кажется приколоченным-прибитым, вращается с огромной скоростью вокруг меня. — Замолчите! Закройте рот, черт бы Вас подрал. Еще заплатить? Заткнитесь и не смейте трогать моего ребенка.

— Я расстроила тебя, милая?

— Да, — не сдерживая всхлип, выплевываю подтверждение прямо ей в лицо. — Зачем? Доставляет наслаждение у таких, как я, клиентов играть на нервах?

— А что тебя пугает? Что настораживает? Зачем ты так? Малыш здоров, чувствует себя прекрасно, а ты…

Это чертово невезение! Я прекрасно помню, как по малолетству терпела издевки в детском садике, потом, конечно, в школе, а после…

— Это маленькая девочка? — шустро смахиваю катящиеся по щекам слезинки.

— Не вижу, — добавляет шепотом. — Из-ви-ни!

— Господи! — запускаю руки в волосы и встряхиваю космы, вырывая мелкие клочки.

«Это ведь… Девчонка!» — мигающей красной лампочкой сигналит мысль в разогнавшихся на полную мозгах.

— Не страшно, не страшно, — эта стерва хватает меня за кисти и с небольшим усилием оттягивает их, освобождая шевелюру, к которой я применила пристрастие и экзекуцию. — Прекрати сейчас же.

— Это девочка? — спрашиваю еще раз. — Скажите, пожалуйста.

Хочу сама узнать, но мужу не скажу:

«Черт возьми, Петруччио, я сохраню интригу, как ты и хотел!».

— Что вам сказали на УЗИ?

— Мы запретили врачам об этом с нами говорить.

— Вот и замечательно. Пусть будет счастливый сюрприз, Антония. Я тоже промолчу, но крепость, сила и здоровье у этого ребенка в чистой и стремительной крови…

Сила!

Здоровье!

Крепость!

Три позиции — хотя бы что-то. Вращаю руль и не спускаю глаз с дороги. Плавно притормаживаю перед стоп-линией, наезжая и задевая передними колесами всего лишь малюсенькую кромку дорожной разметки. Пока жду разрешающего цвета, сгибаюсь пополам и утыкаюсь лбом в обод рулевого колеса:

«Моя малышка будет счастлива» — я почему-то чувствую, что это будет исключительно «она».

За спонтанной медитацией совсем не обращаю внимания на то, что происходит за окном и по странному стечению обстоятельств мягко выжимаю газ. Машина трогается и носом потихоньку выбирается на перекресток, движение по которому мне пока что запрещено.

Визг тормозных колодок, оглушающий клаксон и вопли собравшихся людей по тому же направлению, что и моя транспортная линия, отрезвляют, но не останавливают, а я стремительно качусь: