Язык Пылесоса я не понимала, тем более, что он был ужасно примитивен, но догадывалась, что зверь сильно злится и хочет вырваться на свободу из рук Ма или Па, которые плотно сжимали его шею, чтобы удержать. Сколько раз я пробовала поговорить с ним по-хорошему! Все было бесполезно! Тупое, ограниченное животное. Чтобы помочь с ним справиться я запрыгивала на его круглую, содрогающуюся спину и пыталась вразумить и успокоить.
— Ты, большая пиявка, пыли и мусора хватит на всех! И совершенно незачем так вопить! Я залезу в цветочные горшки и наскидываю тебе сколько угодно камешков и земли! А еще сброшу тебе с полочек все мамкины вазочки, как только смогу до них добраться! У Ма есть много маленьких вещиц, которые тебе понравятся. Ма прячет их, но иногда достает, чтобы подержать в руках. Я стану собирать их для тебя, если договоримся. И в следующий раз, как ты выйдешь на охоту, я отдам их тебе. Лады? Ну что же ты так орешь, словно проглотил целую семью шмелей? Пойдем к моему лотку с камушками! Вот где ты сможешь вдосталь нажраться!
Пылесос ползал по всем комнатам, жадно обнюхивая пол и слизывая крошки мусора. Я гарцевала на его спине, пока он не наедался и не замолкал, уползая в свой угол и на какое-то время засыпая.
— Вот видите, со всеми можно договориться, если правильно им объяснять! — говорила я Ма или Па, которые отрывали Пылесосу хобот и засовывали его в шкаф до следующего кормления.
Со Шваброй у меня сразу сложились дружеские отношения. Она была молчалива и глупа. Ела пыль и мусор на полу — слизывала его огромным мокрым языком. Я цеплялась за нее когтями и ездила на брюхе по мокрому полу взад-вперед, пока не надоедало. Швабра не кусалась и не царапалась, она была ласковым и послушным домашним животным. Вылизав пол, она снова становилась в угол и вела себя тихо-тихо! Ни разу я не слышала от нее ни слова, ни звука. Конечно, водиться с ней было не так интересно и увлекательно, как с Пылесосом, но я любила ее за покладистость и мягкий нрав.
Фокс был равнодушен к Швабре, и ненавидел Пылесос. Когда я поинтересовалась почему, он ответил, что Пылесос напоминает ему руку Злосчастной Судьбы, внезапно отбирающей жизни по приказу Радуги, что он обманул свою Судьбу, и Рок — жестокий посланник — охотится за ним, подстерегая в самых внезапных местах. Поэтому красноречивый Фокс, любящий замысловатые обороты речи, чтобы запудрить мозги, и во всем видящий предназначения, убегал подальше, в самый далекий и недоступный уголок, в надежде, что хобот Пылесоса не сможет вынюхать и найти его раньше отведенного Тремя Кошками Радуги срока.
Если честно, на мой взгляд, он просто трусил, а Пылесос не имел никакого отношения к Злосчастной Судьбе, ведь меня он не трогал и даже позволял кататься на своей спине, но я молчала, проявляя уважение к бывшему вождю.
Из всех человеческих домашних чудес больше всего меня интересовало куда девается вода, вытекающая из трубок, торчащих в стенах. Вот это была загадка, так загадка! Перво-наперво я не понимала, как она смогла залезть в эти трубки и почему ей не сиделось в лужах, где ей самое место, ведь вода течет с неба на землю! Конечно, люди — известные шаманы, но как они умудрились поселить ее туда, и как она там прижилась? Но это еще не самое удивительное! Вода выливалась из трубок в большие тазы, намертво приделанные к стенам, с дыркой в донышке, и убегала в эту дырку, как мышь в нору, так быстро скрываясь, что мне никак не удавалось ее задержать! Она просачивалась между лапами, хитро обегала мой нос, мочила хвост и брюхо, но в зубы все равно не давалась. Когти тоже были бессильны против нее. Вода могла быть холодной или теплой — не важно — она всегда убегала от меня одинаково быстро. Когда Па или Ма позволяли воде превратиться в мелкую или глубокую лужу, налитую в ванную или большой таз, я с упоением и криком бросалась в самую середину, чтобы успеть обхватить, укусить, схватить ее, пока она не потеряла видимый объем. Но вода, то обжигая меня холодом, то оставаясь теплой, как мои лапки, не имела плоти, за которую можно было ухватить, не оказывала сопротивления, мягко поддаваясь любому моему движению. Я бродила по ней, пытаясь обратиться к ней с вопросом — вода журчала в ответ. Так мы и общались. Я и вода понимали друг друга, она повторяла мои движения, плавно уходя из-под лапы, весело брызгая в нос, когда я кусала текущую из трубки струйку. Нам всегда было весело вместе. Вода никогда не нападала исподтишка и всегда находила время поиграть со мной.