— Ух ты! Здорово! — снова подпрыгнула я от восторга. — Как бы я тоже хотела побывать на Радуге и вернуться! Я бы посмотрела на своих предков и Трех Кошек. А еще я бы стащила у них ножницы, чтобы они больше никому не смогли перерезать косу жизни! Вот!
— Ну да… — проворчал Фокс. — В этом ты вся… Тебе лишь бы что-то стащить… А ты, маленькая дочь Огненного Кота, добро пожаловать в нашу семью. Я — Файерфокс Огненный Лис, сын Огненного Кота и лесной кошки Серки. Вождь маленького племени лесных котов и названный брат этой одноглазой пиратки рядом со мной.
— Я — Гелла Отважная! Дочь Одина Одноглазого и матери, имя которой Тощая. Я родилась в коробке и пока еще не была вождём, но обязательно стану валькирией — Грозовой Девой. Мне так Ма сказала. А Ма никогда не врет! Я тоже отдала свой глаз. Змеи Печали грызли его, но не успели сожрать весь. Меня спасла рыжая Радужная Кошка. Правда потом это оказалась Ма… Ну не важно! В общем, давай знакомиться! А что это за усики торчат из твоего глаза? Можно их потрогать? А тебе не больно? А на Радуге есть белые мышки? А ты видела…
— Ну хватит, Гелла! — оборвал меня Фокс. — Ты ее утомила своими вопросами. Она есть хочет и спать, правда, малышка?
— Ну да, я бы не отказалась… — тоненько мяукнула уставшая с дороги Лиса. — Вы так добры ко мне, Файерфокс, вождь лесных котов и Гелла, Грозовая Дева, я буду хорошей, послушной девочкой и не стану вам надоедать. Вы даже меня не заметите, какая я буду тихая… Спасибо, что приняли меня. Вот если бы еще мама пришла…
Алисия скорчила рожицу и заплакала.
— Я скучаю, я так скучаю по маме…
— Ну, не реви… — прослезилась я. — Моей мамы тоже давно нет рядом, я даже забыла, как она пахла… Она сильно болела и наверняка давно на Радуге… Машет мне оттуда хвостом и смотрит на меня… Тебя мучили Змеи Печали. Это значит, что твою маму они тоже кусали… Она скоро уйдет туда, откуда не возвращаются… Хотя ты же вернулась! Вот чудеса!
…Алисия оказалась весьма скромной, послушной и ласковой кошечкой. Она так тосковала по своей матери, что льнула ко мне со всей нерастраченной нежностью маленького ребенка. Я сама была еще не полностью взрослой в свои десять месяцев. Я пополнела и округлилась. Перестала быть голенастой и нескладной. Моя шерстка стала густой и невероятно мягкой. Но внутри стало расти какое-то беспокойство.
Лиса жалась ко мне, Фокс рядом с ней казался огромным, она не то что бы боялась его, но старалась избегать попадаться ему на пути. Ей казалось, что в своем гигантском прыжке он не заметит ее и раздавит. Я наблюдала за ними со стороны и заметила, что Лиса — полная уменьшенная копия Фокса. Они были так похожи, как если бы она была его родной дочерью.
— Кто знает, — думала я, — может ее матерью была одна из лесных кошек, находящихся в родстве с Фоксом. Ведь Фокс сам говорил, что неисповедимы деяния Кошек Радуги. И косы жизни бывают длинными и причудливо сплетенными. Кто знает с кем сведет тебя судьбинушка…
Фокс, в свою очередь, часто искоса посматривал на меня и бубнил.
— Надо же, така дурненька была, а смотри кака ладна самочка вышла! И гладкая, и где надо кругленькая, и мордой удалась на славу — половина огнем горит, половина, как ночь черна, подбородочек нежный, беленький. Только глаз ее выдает — горит упрямством, непокорностью. Грудка широкая! Походка уверенная, вразвалочку! Валькирия! Чистая валькирия… Вот не захочешь, а поверишь в переселение душ…
Я замечала его изучающие взгляды, но делала вид, что мне все равно. Фокс не зря в свое время был вождем стаи. Молодым, но мудрым, словно предки с лихвой одарили его при рождении способностью читать в душах. Он видел во мне то, что для меня самой пока было сокрыто завесой тайны и понимал мое нарастаюшее смятение чувств. Это читалось на его ухмыляющейся физиономии.
Лиса преклонялась перед мощью, силой и размерами Фокса. Она боялась к нему даже обратиться с вопросами. Просто тихонько подходила и садилась рядом в ожидании, что он заметит ее присутствие и первым обратится к ней.
Иногда она подползала к нему на брюхе и лизала кончик его хвоста. Фокс выходил из медитации и нахмурив брови смотрел на ту, которая посмела помешать ему думать. Тогда сомлевшая от страха Алиса падала на спинку и задирала все четыре лапки, показывая полное подчинение вождю, которым она несомненно считала Рыжего потомка Солнца.