Фокс отворачивался и быстро уходил. Он знал чем кончается для кошек Песня Любви. Не то, чтобы он не хотел для меня такой доли, все кошки в его лесах проходили через подобное, включая его родную сестру Мяу, но он уходил потому, что ничем, кроме сочувствия, не мог мне помочь, а смотреть в мой глаз, светящийся немым укором, для него, видимо, было совсем непереносимо…
…Мне как раз исполнилось 11 месяцев. Это возраст взросления большинства кошек. С каждым днем возбуждение все больше нарастало. У меня пропал аппетит, я спала урывками. Весь мой организм походил на вулкан перед извержением. Это становилось мучительным и мое пение часто переходило в крик.
— Услышьте хоть кто-нибудь! Я пою! Я зову! Неужели моя любовь и нежность никому не нужны?
Тогда Лиса подбегала ко мне, обнимала лапками и мурчала мне в ухо:
— Конечно нужна, мамочка, мне нужна! Только не кричи так! Тебе больно? Давай я полижу тебе больное место, и все пройдет! Ты мне нужна! Люби меня!
Ее детская непосредственность и моя неосведомленность в вопросах отношений между полами, на время приглушали мучительную тоску и желание, я со всей накопившейся страстью начинала вылизывать малышку, потом мы обе кубарем катались в игре, и даже Фокс начинал поглядывать на меня с надеждой "может отпустило"… Но состояние возвращалось и накатывало снова и снова с небольшими перерывами…
…Так продолжалось несколько дней. Потом постепенно стало легче, я начала много спать, а потом и вовсе прошло. Фокс вздохнул с облегчением и уже без опаски подходил ко мне лизнуть в нос, словно спрашивая: "Ну как ты? Полегчало?" Отношение к Алисе у меня не изменилось. Я по-прежнему ухаживала за ней, как родная мать и любила ее всем сердцем.
Через пару недель любовное безумие меня накрыло снова…
Ма и Па смотрели на меня с жалостью и нежностью. Они гладили меня, баюкали на руках, но мне всего этого было мало. Я жалась к их ногам и терлась о них, лизала им руки, вспрыгивала к ним на колени и кричала им в лицо.
— Потерпи, моя хорошая, — чуть не плакала Ма, — скоро пройдет. Какая же ты у меня оказывается любвеобильная! Надо же! Ну не кричи так, лапушка, весь поселок тебя слышит, маленькая моя…
И успокаивающе гладила меня снова и снова…
— Фокс, что со мной? — кричала я Рыжему. — Почему я вся горю от странных желаний, которые не могу объяснить? Когда же это закончится?!
— Просто ты стала взрослой, Гелла, — отвечал Фокс. — А у взрослых такое бывает. Это называется Песня Любви. Я расскажу тебе о ней, раз уж ты спросила…
…Когда-то много лет назад, а может веков, а может даже тысячелетий, коты, живущие в лесах, выстраивали свою жизнь весьма просто и незамысловато. Они вместе охотились, питались, делясь друг с другом добычей, плодились и размножались, растили потомство, старели, болели и умирали. Так жили их предки, так жили и они — просто и понятно. Пары для рождения потомства составлялись спонтанно. Требовалось только, чтобы оба партнера были не против, здоровы и достаточно взрослы, чтобы физически выносить и родить котят.
О любви никто из них не задумывался и не говорил. Самого понятия "любовь" для них не существовало. Какая там любовь, когда столько всего нужно успеть? Вот понятия долг и честь ценились высоко. У каждого кота был долг перед своей семьей и стаей, а честь берегли пуще жизни. Сбежавшему с поля боя и предавшему интересы стаи больше не было в ней места, а значит он обрекался на одиночество и скорую смерть от нападения хищников.
Да, была родительская забота и нежность к малышам, но никому не приходило в голову, что это может называться "любовью".
О великой силе любви в те времена знал только Огненный Кот. Вся любовь и страсть принадлежали только ему. Он держал ее в себе, не делясь ни с кем, думая, что этим покорит Лунную Кошку. Ведь сила его любви была столь велика, что он был готов вечно бежать за ней по небосклону, без надежды догнать. А на это способен только истинно любящий кот.
Шли века, отчаявшийся обрести любовь Лунной Кошки, Огненный Кот начал все чаще и чаще заглядываться на земных самочек и посещать их весенними ночами. Он превращался в обычного, ничем не примечательного рыжего кота и бродил по лесам, ища себе пару на ночь. Самки были покладистыми. Никакие запреты не держали их. Напротив, всячески приветствовалось, чтобы они подпускали к себе самцов без разбора. Считалось, что от смешения крови разных кланов потомство становится еще более сильным и выносливым. Так говорили мудрые. А то, что говорили мудрые, было законом.