Так получилось и в нашем случае. Мы не знали о лейкозе кошек, когда взяли Алисию, и никто нам не подсказал, что подобранного с улицы котенка стоит проверить на этот смертельный вирус.
Животных разрешили свести для совместного проживания, так как Алисии назначили лечение от кальцивироза, а Гелла и Фокс не могли им заболеть в силу привитости. Пролечившись положенное время и не достигнув результатов (с глазом стало только хуже, а Лиса продолжала чихать) мы снова сдали анализы и получили титры на кальцивироз выше предыдущих.
Я перестала понимать в чем дело и запаниковала. Вот в это-то время мне и довелось услышать рассказ о лейкозе… Сопоставила описание симптомов возможного воспаления лимфоузлов, ложноположительного невылечивающегося кальцивироза, созвонившись с нашим московским ветеринаром, спасшим Геллочку, мы поехали срочно проверять всех троих на вирусную лейкемию.
Положительный результат дала только Алисия. Заодно всем сдали клинический анализ крови. Его сделали при нас. У Лисы эритроциты оказались низкими, а у Геллы наоборот высокими. Нормальный по всем показателям анализ дал только Фокс.
Дома я прочла всю найденную в интернете информацию по этому страшному заболеванию, снова созвонилась с ветеринаром и мы приняли решение срочно отделить доказанно больных животных от возможных незараженных. Прочитав подробности о чрезвычайной заразности вируса, мне не верилось, что Фокс и Гелла могут оказаться здоровыми. Инкубационный период в четыре месяца оставлял нам много времени для беспокойства, что болезнь все же проявит себя. Но я прочла также, что можно помочь контактировавшему животному победить этот вирус и не заболеть. Обсудив тонкости с врачом, которая выразила большое сомнение в действенности такого метода, мы приняли решение провести Фоксу и Геллочке ударную терапию интерферонами кошек, что и было выполнено. Каждые три дня мы ходили на уколы двух интерферонов кошек — интерлейкина и фелиферона. И так пять сеансов. Уколы были очень болезненными, и мои хвостики кричали от боли и страха. Но это был наш маленький шанс попробовать победить возможное заражение, и мы его не потеряли. Через две недели после окончания терапии, мы снова сдали ПЦР на лейкемию, и она снова оказалась отрицательной. От радости я пела и никак не могла поверить в нашу удачу, ведь Алиса и Гелла общались очень тесно, вылизывая друг друга. Они спали вместе и ели из мисок друг друга. Полтора месяца бок о бок. Как можно было не заразиться при таком контакте, я не представляла. Но анализ это подтвердил. В то же время перепроверили и Алисию, в надежде, что могла закрасться лабораторная ошибка. Но нет… Мы получили снова положительный ПЦР. Через месяц проверили снова — и снова положительный… Сомнений больше не было. Алисия неизлечимо больна. Пока она себя чувствует прекрасно. Хорошо ест, играет, бесится, как обычный здоровый котенок, и совершенно не осознает, что песочек в часах ее жизни неумолимо ссыпается вниз. Иногда я ловлю себя на мысли, что не знать своего будущего это большое счастье. Ты живешь полноценной жизнью, не ущемленный переживаниями о конечности твоего срока. Животные в этом смысле совершенно счастливы. Они живут каждый день, как последний, и тревога о будущем не мучает их. Разве это не счастье?
Алисия проживет столько, сколько ей будет отмерено в доме моей матери, окруженная любовью и заботой. Фокс и Гелла будут перепроверены еще раз через месяц. Если анализ останется отрицательным, мы сможем наконец вздохнуть спокойно. Произойдет чудо или, возможно, это будет чудом интерферон-терапии — этого мы никогда не узнаем. Но ведь важен конечный результат, не правда ли?
Ах, непреступным, вечным, как скала,
Хотелось бы мне в жизни этой быть!
Но тщетно все.
Жизнь эта такова,
Что бег ее нельзя остановить!
(Яманоуэ-но Окура)
ГЛАВА 15. ТЕПЕРЬ НАВСЕГДА…
…Шло время. Мы с Фоксом ежедневно "гуляли" на балконе, наблюдая, как на смену яркой летней зелени приходит теплая палитра "золотой осени". Я все время дразнила Фокса "осенним котом", ведь его рыжая шерсть была цвета опавших листьев. За окнами часто бывало пасмурно и моросил дождик, но рядом со мной постоянно находился горячий потомок Солнечного Кота.
Иногда Фокс говорил, что моя шерсть на ярком солнце напоминает ему тлеющие угли. Так, желающий вырваться наружу огонь, скованный плотью горящего дерева как бронёй, перебегает с волокна на волокно, высовываясь на миг из самой глубины полена и тут же прячась вновь.