Сарай был большой, по обеим сторонам в стойлах дремали лошади и коровы. У каждого стойла лежали кучи сена, а в конце сарая над стойлами были протянуты доски, на которых тоже лежало сено.
В центре пола находился ринг. Это был не настоящий ринг, просто площадка с четырьмя деревянными колышками, на которые была натянута крепкая верёвка. Пространство, огороженное верёвкой, было посыпано опилками. Гэллегер не мог отказать себе в удовольствии ступить на ринг. Он пару раз потопал по опилкам, как бы уверяя себя в том, что он действительно здесь стоит, а потом так запрыгал и выдал такую серию ударов воображаемому противнику, что невоображаемый детектив поспешно отступил в угол сарая.
— А теперь, — сказал Гэллегер, очевидно сразив своего врага, — идите сюда.
Его компаньон смотрел, как Гэллегер быстро взобрался на стог сена, осторожно влез на доски и растянулся там лицом вниз. В такой позе он, отодвинув сено, мог видеть тех, кто находился внизу, при этом оставаясь невидимым.
— Места для почётных гостей, — сказал Гэллегер.
Мальчик-посыльный из газеты и детектив, прикусив соломинки, тихо лежали на этой удобной покачивающейся кровати.
Казалось, прошло уже два часа, как они сюда пришли. Гэллегер прислушивался, затаив дыхание. Каждый раз он вздрагивал, когда со двора доносился такой шум, словно кто-то идёт к двери сарая. Он был полон страхов и сомнений. Он думал, что полиция уже знает о бое и совершит облаву в отсутствии Кеплера. Ещё он думал, что бой вдруг отменят или, что ещё хуже, бой так затянется, что Дуайер не успеет к выпуску газеты. Наконец появились люди. Их приход возвестили два игрока, которые встали с двух сторон большой двери.
— Ну же, джентльмены, поторопитесь, — дрожа, сказал один из них, — а то мы тут перемёрзнем.
Толпа была не очень большая, но замечательно отобранная. В основном, она состояла из людей в тяжёлых белых пальто с перламутровыми пуговицами. Среди белых пальто попадались длинные синие пальто с каракулевыми воротниками, владельцы которых держались поодиночке и были похожи на мошенников. В этой толпе были холёные завсегдатаи клубов и брокеры, пара политиков, популярный комик со своим менеджером, боксёры-любители из спортивных клубов и тихие, незаметные игроки из всех городов страны, имена которых были неизвестны широкой публике.
И среди этих мужчин, которых занимал только кровавый спорт, был Хейд, а рядом с ним непринуждённо стоял Дуайер. Хейд был заметно встревожен, он скрывал своё бледное лицо под кепкой и до подбородка закутался в шерстяной шарф. Он рискнул придти, поскольку боялся, что его отсутствие вызовет ещё больше подозрений у Кеплера. И вот он стоял здесь, от страха не решаясь войти в толпу.
Когда Хефлфингер увидел его, он приподнялся на руках и сделал движение вперёд, словно хотел тут же спрыгнуть вниз и в одиночку схватить преступника.
— Лежите, — пробормотал Гэллегер. — Вы же полицейский, вы в этой толпе и трёх минут не продержитесь.
Детектив медленно опустился и зарылся в солому, но весь бой его глаза не отрывались от фигуры убийцы. Газетчики заняли места прямо у ринга, осмотрелись и попросили судью:
— Давай, потряси их.
Начались ставки. Люди ставили огромные суммы с такой беззаботной лёгкостью, что Гэллегер не мог отнестись к этому иначе, как к временному психическому помешательству. Какой-то человек внёс на ринг ящик. Судья забрался на него и строгим голосом обратился к зрителям, чтобы он сдерживали своё возбуждение и соблюдали порядок, если не хотят привлечь внимание полиции и сесть на пару лет.
Затем два невероятно подозрительных типа — это были участники боя — бросили свои высокие шляпы на ринг. Этот атавизм прошедших эпох, когда храбрые рыцари бросали свои перчатки перед турниром, толпа восприняла как сигнал к началу боя и бурно зааплодировала.
Когда участники вышли на ринг и выскользнули из своих пальто, явив себя во всей красе грубой физической мощи, толпа внезапно двинулась вперёд и издала крик восхищения, ещё более громкий, чем аплодисменты. Розовая кожа боксёров, по-детски нежная и здоровая, блестела в свете фонарей, как окрашенная слоновая кость. Под этим шёлковым покрытием перекатывались великолепные мускулы, похожие на змей, обвивающих ствол дерева.
Джентльмен и подлец встали плечом к плечу, чтобы иметь лучший вид. Кучера, чьи металлические пуговицы навевали нехорошие мысли о полиции, положили руки на плечи своих хозяев. Пот струился по лицу банкомётов, а газетчики нервно прикусили кончики своих карандашей.
А в стойлах коровы мирно жевали свою жвачку и с кротким любопытством смотрели на двух мужчин, которые ожидали сигнала, чтобы ринуться в бой и, если надо, убить друг друга ради удовольствия своих собратьев.