Видимо, те же самые резчики, которые вырезали каменные скарабеи, исполняли и металлические перстни с резным щитком. Они служили древним для тех же целей, что и каменные геммы, т. е. были печатями, амулетами или украшениями. Два вида печатей — гемма на вращающемся кольце и металлический перстень — вплоть [35] до конца IV в. до н.э. развиваются параллельно. Сама форма кольца-дужки перстня несла в себе отзвук древнейшей магии, а драгоценный материал, золото, был для эллина своеобразной святыней. Его свойство не подвергаться окислению у поэтессы Сафо получает мифическое объяснение: «Золото неуничтожимо, ибо оно — дитя Зевса». Случалось, в серебряный перстень вбивали золотые или электровые «магические» гвозди, — тогда он имеет форму «гераклова узла» или змейки, «доброго демона» и является амулетом в чистом виде. Чаще же его магические качества неразрывны с декоративными и утилитарными. Печать была нередко изящным произведением искусства, в котором сливались воедино ювелирное дело и глиптика и которое могло удовлетворить самый изысканный эстетический вкус.
Изящное украшение руки в то же время могло быть амулетом-оберегом или медицинским филактерием.
Некоторые перстни имеют рельефное изображение на щитке, филигранные и гранулированные узоры, что полностью исключало их утилитарное использование в качестве печати. В инвентарях храмовых сокровищниц упоминаются кроме того и специальные посвятительные (вотивные) перстни, принесенные в дар божеству, достигавшие больших размеров и веса.
Один золотой перстень VI в. до н.э. из эрмитажной коллекции происходит с о-ва Кипр. Он имеет массивную круглую дужку и овальную литую пластинку-щиток. Как правило, архаические перстни массивные, литые и кованые. На эрмитажном перстне изображена охота на льва. Два героя-охотника и собака изображены в сражении со львом среди цветущих лотосов. И в теме и в стиле изображения в геральдической композиции заметно влияние финикийского искусства.[7]
Из Ионии происходят два серебряных перстня с изображениями львов. На одном из них щиток в виде картуша, на втором — ромбовидный щиток, украшенный по углам электровыми гвоздями, окружающими изображение льва. Последний перстень имеет очень типичную для этой эпохи форму. У архаических и раннеклассических перстней — массивная, расширяющаяся книзу «стремевидная» дужка и узкий, листовидный щиток.
Любопытный сюжет — изображение девушки на щитке электрового перстня из Ольвии. Угловатая фигурка с большой головой и крупным «неклассическим» носом, при [36] всей скованности ее угловатых движений, полна особой прелести, присущей памятникам «строгого стиля». Обычно интерпретируют сюжет этого перстня как изображение девушки, играющей в мяч. Однако, это, несомненно, Даная, к которой спускается с небес ее возлюбленный, Зевс, в виде капель золотого дождя. Особое целомудрие присуще искусству этой поры, и религиозные «табу» не позволили мастеру изобразить героиню обнаженной. В одной из коллекций сходное изображение сопровождается именем Данаи.
Перстень того же типа из Нимфея несет на щитке изображение летящей Ники, крупноголовой, большеногой и большерукой, напоминающей «Летящего ангела» Барлаха. В руках у богини Победы венок, который она протягивает кому-то. Символика подобных изображений состоит в указании на особое покровительство божества, своего рода «богоизбранность» владельца или владелицы перстня. Оба эрмитажных перстня исполнены в ионийских мастерских в начале V в. до н.э.[8]
На золотом перстне из Пантикапея неизвестный резчик этого же времени изобразил голову богини с богатым ожерельем. Крупные черты лица, какая-то особенная грубоватая полнокровность самого типа лица, далекого от классического идеала красоты, говорят об ином, ионийском, а не специально афинском круге искусства. Такими же особенностями отличается изображение девушки-купальщицы, стоящей у лутерия, на перстне, хранящемся в собрании Гос. Исторического музея в Москве. Может быть, это изображение самой Афродиты, так как религиозные «табу» запрещали в это время на перстнях так же, как и на монетах, изображения смертных людей, особенно портретного характера.[9]
9