— Джон, у тебя что нервный срыв? — первым очнулся Уэс. Аарон так до сих пор в себя прийти не может, всё пальцем на меня показывает и губами шлёпает.
— Мы сейчас быстренько сгоняем за кровью Роны! — пока они не опомнились, хватаю пигалицу за руку и тащу за собой к выходу. — Почему, скажи почему ты решила, что везде можешь совать свой нос? Чем я так провинился перед высшими силами, что они обрушили тебя на мою голову?! Никто не должен об этом узнать! Ни одна живая душа! У тебя нет права раскрывать чужие тайны!
— Ты закончил причитать? Хватит меня волоком тащить я и сама могу идти! Ненормальный! Ладно, я не знала, что это тайна. Прошу прощения, что заставила такую важную задницу как ты вздрогнуть от ужаса! Ещё раз так сделаешь, ещё раз поцелуешь меня без разрешения…
— Не бойся, это не повторится. Очень мне надо пигалицу болотную облизывать! Даже если ты попросишь — не стану, ведьмы не в моём вкусе! Это было нужно для дела!
— Сам поцелуй мне понравился, я же говорю ты сладенький. Я против беспардонности, — заявляет она. Ну вот что с ней не так? Другая должна разозлиться, обиженно сопеть, бормотать проклятья. А эта…
«Главное спасти Сема и Терезу, поэтому нужно сцепить зубы и не реагировать на это недоразумение на тонких ножках».
Толкаю дверь, ловлю взгляд Роны, и она падает, как подкошенная, уснув крепким здоровым сном. «Проклятье на мою голову» берёт несколько капель крови, и чтобы сэкономить время я подумываю взвалить её на плечо и броситься в дом со скоростью ликана, но она вдруг растворяется у меня на глазах. Пока я добежал, они уже выяснили, что Терезу держат в одном месте с Сэмом.
— Как ты это сделала? — влетаю в кабинет. — Можешь перенести меня к брату?
— В щели могут проскальзывать только ведьмы. Хотя …теоретически я могу утащить за собой одного из вас, но на практике мы давно этим не пользуемся. Ты можешь потерять много сил и ещё долго расхлёбывать последствия этого перемещения. Головные боли, ломота суставов…
— Я готов! — не дослушав, решительно заявляю я, выставив ладони, умоляя тем самым альфу позволить мне это сделать! — Сам подумай, это даст нам преимущества. Ну сколько ты возьмешь с собой? Ну шестерых, даже если ты прихватишь Аарона, их там намного больше и драка будет кровавой. Туда лететь минут сорок, а бегом часа три. Мы не можем терять время нам нужен эффект неожиданности. Прошу, отпусти меня, я хотя бы попытаюсь!
— Я ему помогу, — ну почему она произнесла это таким тоном «я присмотрю за вашим мальчиком»? — Сорок минут мы продержимся, заморочим им головы, напустим туману, будем нападать исподтишка. Если в это время они мучают Терезу или Сэма — мы их отвлечём.
— Ведьма-самурай согласна, я пошёл, нечего сомневаться! — хватаю её за руку, надеясь, что мы растворимся в воздухе и Дэвид не успеет возразить.
— Я смотрю тебе понравилось меня трогать. А кто-то зарекался меня не замечать, — хмыкает пигалица. Я ловлю согласный кивок альфы, и мы с ней проваливаемся в нечто тёмное. — Задержи дыхание и позволь мне тебя вести! — и на этот раз я покоряюсь, не дышу и позволяю ей тащить меня за собой. Иногда мы выскакиваем посреди леса, у меня жутко кружится голова и идёт носом кровь, я пытаюсь надышаться, а ведьма что б ей, заботливо зажимает мне нос салфеткой.
— Ты держишься очень хорошо. Я думала ты у меня хиленький, а ты молодец, — приговаривает она и мне уже хочется рыдать от отчаянья. — Вот только сердишься на меня. На весь лес зубами скрипишь. Ты привыкнешь, и мы подружимся. Знаешь, что, когда я была маленькой твой отец спас мне жизнь? Позже расскажу тебе эту историю.
— Если я не сдохну от инфаркта, — ворчу в ответ.
Айзек держит их в летних домиках у озера, обычно здесь отдыхают честные американцы, не ведающие о существовании ликанов. Но сейчас здесь людей нет, одни оборотни. Лишь часть его стаи, остальные, видимо, в соседнем городке, где Айзек отгрохал себе четырёхэтажный дом. Я чую запах брата, а также запах чужого альфы. Значит, вожак здесь. Мы с Уной выскочили неподалёку, и пока эта ведьма призывает туман, я прислушиваюсь к звукам. И вдруг… отчётливо слышу крик Терезы. Рванулся бежать и …упал, потому что этот болотная букашка схватила меня за ноги.
— Хочешь, чтобы тебе голову снесли? Вот так зря и глупо погибнуть? Я тебя попросила дай мне десять минут. Потом у тебя будет чем заняться. Мой туман обманчив, они перестанут чувствовать наш запах и слышать звуки. Тогда и будешь геройствовать. Если она кричит, значит, ещё жива! Не будешь меня слушаться — я привяжу тебя к дереву! …Что ты делаешь? — возмущается она, глядя, как я начинаю раздеваться. — Снова собрался красотой своей передо мной трясти?