Тихо, бесшумно, в унисон ветру, раскачивающему ветви деревьев двигались ликаны, замерев сомкнув кольцо вокруг нежелательного гостя.
– Нужно нападать сейчас, пока он занят болтовней, – прошептал Айзек, поглядывая на застывшего вожака, внимательно наблюдавшего сквозь ветви за девушкой, которую похоже не заставляли обнимать того ликана.
– Нет, – одними губами шепнул Дэвид. – Рой не осёл, он знает, что мы уже здесь. Видишь, спиной он прижался к стволу, а спереди прикрывается девушкой – он уже застраховал себя от внезапного удара. Я больше твоего хочу избавиться от Роя Фармса, но пусть они ещё немного поговорят.
Уэс бросил на него непонимающий взгляд, и Дэвид пояснил:
– Он может на неё влиять. Как ни неприятно это звучит, но его она послушает. У него особый подход и он здесь наверняка потому, что узнал об этих её выпадах. Рою выгодно, чтобы я получил преемственность и чтобы девушка, в которую он влюблён осталась жива. Он из кожи вон вылезет лишь бы вставить ей мозги на место.
– Внушит? – Уэс нахмурился.
– Ни при каких обстоятельствах, – скривился Дэвид. – Если бы ему нужна была послушная кукла, он бы давно это сделал. А так, Рою нужна натуральная Джесс, со всеми своими выходками, истериками, иронией и …, – вожак не договорил, мотнув головой, словно отмахиваясь от назойливых мыслей. Он бы не смог сейчас признаться своим ликанам, что в этом он полностью солидарен с Роем – уникальность Джессики именно в её характере, и что … он тоскует по ней.
– Так, ты мне тут зубы не заговаривай! – заявил Рой, – Всё тебе разжуй да объясни, как будет так и будет! Сейчас речь не о новолунии и даже не о выборе чей бы он ни был. Я здесь, чтобы ввинтить в тебя правильные мысли, но не силой своего дара, а с помощью твоих же собственных выводов. Ты хочешь умереть, Джесс? Только по-настоящему, нырни под свою депрессию и прислушайся к себе хорошенько, – Рой выжидающе буравил её взглядом, пока она размышляла.
– Нет, – наконец, выдавила Джесс. – Но я не хочу, чтобы всё было … так!
– Так? … На самом деле всё в твоих руках и ты способна это изменить, и не надо кривиться! – произнес Рой строгим назидательным тоном, – Если ты посмотришь на усилия Мины иначе, с той стороны, что она пытается сохранить и тебя и ребёнка, а не придирается истязая тебя – думаю, тогда ты перестанешь выделываться и отнесешься к этому с пониманием и терпением. Отношения с окружающими ты тоже вполне можешь наладить и тогда атмосфера в доме измениться в лучшую сторону. То же касается и Дэвида, если он так дорог тебе – постарайся прочувствовать его душу и не торопи его, ничего не требуй. Дари ему … свою любовь.
Джесс возмущенно хмыкнула, покачав головой.
– Знаю, – протянул Рой, – что от меня это звучит странно. Но, тем не менее, любовь бывает разной, и один и тот же человек или ликан, может любить нескольких и разной любовью. Я никогда не заменю тебе Дэвида, у меня нет его мудрости, рассудительности, этой самоуверенности бесспорного лидера, его спокойствия, гуманности и его глобальной преданности нашему виду. Но и Дэвид никогда не даст тебе того, что могу дать я – раскованности, сумасшедшего авантюризма, остроты и риска, со мной ты можешь не бояться быть самой собой. Поэтому ты можешь любить его на здоровье, но меня ты будешь любить иначе и ты прекрасно знаешь, что я тебе нужен. С Дэвидом ты можешь создать семью, быт под одной крышей, каждодневные мелочи, вы можете отмечать праздники, планировать своё будущее. Со мной всё иначе, со мной в быту ты сойдешь с ума и мы стали бы врагами просыпаясь в одной постели изо дня в день, решая кто сегодня выносит мусор. В этих вопросах я ужасно вредный и практически несносный. Мы будем редко видеться, чаще созваниваться, но я, тем не менее, так же буду частью твоей семьи. Если хочешь, я буду что-то вроде исповедника и разрядки, появляясь в твоей жизни, как радуга.
– Вот загнул! Так же редко и красочно? – криво усмехнулась Джесс.
– Угу, ты будешь мечтать меня увидеть, чтобы загадать желание, – Рой тихонько рассмеялся. – Знаю, можешь не говорить, всё у тебя на лбу написано – что я самоуверенный нахал, но и это придаёт мне особенного шарма. …Ладно, веселье в сторону до лучших времён, – его голос снова стал серьёзным. – Ты обещаешь мне взять себя в руки и подойти ко всему ответственно с проветренными мозгами и сердцем полным любви? В первую очередь к себе и к своему ребёнку?
Джесс кивнула, но как-то неуверенно.
– Джесс, дай мне слово, что ни разу не подумаешь о смерти в ближайшие пятьдесят лет, а будешь жить, радоваться, переживать, и бороться, чтобы потом всё-таки поверить в своё счастье? Что, наконец, прекратишь девчоночьи истерики, и взглянешь на ситуацию уже как умная, дающая себе отчёт женщина?