Джесс пришла в себя, ощутив вначале, как ноют её запястья.
– Чёрт, – прошептали её пересохшие губы. – Почему так?
– Джесс! Взгляни на меня! – это был женский голос, и Джесс открыла глаза. Над ней склонилась фигура в белом халате, поправляющая капельницу. – Как ты себя чувствуешь?
– Лучше всех, – невесело ответила девушка, с тоской обводя взглядом больничную палату.
– Ты была близка к гибели, Джесс. Слишком большая потеря крови. Нам еле удалось тебя спасти. И я обязана задать тебе вопрос. … Почему ты совершила эту попытку самоубийства? – на неё смотрели участливые и спокойные глаза женщины врача, и возможно она действительно сочувствовала ей.
– Не важно. По личным мотивам, – коротко ответила Джесс.
– В таких случаях, мы должны сообщать в полицию. Здесь за дверью офицер. Он возьмет у тебя показания.
И не успела Джесс даже рта раскрыть, как в палату уверенной походкой вошел мужчина в полицейской форме.
– Я офицер полиции Джек Лоуд. У нас в участке, одиннадцатого округа, мы фиксируем все сигналы о попытках суицида. Законодательная система работает так, чтобы защитить граждан от насилия в семье, возможно спровоцировавшего попытку самоубийства. Или защитить потерпевшего от самого себя, обязав его к принудительному лечению, если поставлен диагноз психического расстройства. Спрошу прямо – почему вы захотели умереть мисс Тиам?
– У меня психическое расстройство.
– Доктор сказала что нет, – мягко заметил офицер.
– Разве люди не совершают подобное, например, из-за разбитого сердца? Какая вам разница, господи! – Джесс от раздражения закрыла глаза.
– Возможно, какой-то человек довел вас до этого состояния своими словами или действиями, которые могут быть расценены как насилие?
– Никакого насилия надо мной не совершали. Я сделала это сама. Я не хочу об этом говорить и знаю свои права. Наличия преступления нет, и вы не можете заставить меня говорить. А из-за нехватки улик прокурор не выдаст вам разрешение на моё предварительное заключение. Оставьте меня в покое! – Джесс вздохнула, упрямо не желая открывать глаза.
– Хорошо. С вами побеседует психолог.
Джессика провалилась в дремоту.
Офицер полиции подошел к ожидающему его Дэвиду, который о чём-то тихо переговаривался с Уэсом, Роем и женщиной врачом.
– Девушка настаивает, что сделала это по собственной воле. Она ни о чём не проговорилась, хотя у неё была такая возможность – вопить во всё горло о похищении и ликанах.
– Это ещё ничего не означает, – сухо отрезал Дэвид с каменным лицом. – Мина, когда её можно будет отсюда забрать?
– Хоть завтра, но предупреждаю – она потеряла много крови. Девушка слаба, ей противопоказаны физические нагрузки ещё как минимум месяц. В таких случаях, если говорить простым языком, а не медицинскими терминами – назначают постельный режим, усиленное питание, обязательную терапию, контроль анализов, обработку швов и консультации у психолога. Предупреждаю, что если швы разойдутся – в кровь может попасть инфекция и её не восстановленный организм может не справиться и она может умереть от заражения. Дэвид, если ты собрался изничтожить девушку морально, доводя её до нервного истощения – она повторит попытку снова. Только больше её ко мне не привозите, я не хочу участвовать в подобном бичевании.
– Ты будешь участвовать, Мина, во всем, потому что я твой вожак, и я прошу тебя об этом, – лицо Дэвида не выражало ничего хорошо. Даже тени снисхождения к лежащей в палате девушке не мелькнуло в этом холодном взгляде.
Джессика подняла тяжелые веки, и поняла, что они снова привезли её «домой». Всё тот же потолок, та же комната и тот же холод. Её знобило. Хоть она и была прикрыта пледом, её тело всё равно вздрагивало мелкой дрожью. Она услышала, как открылась дверь, и что кто-то мягкими шагами направляется прямо к ней, но головы поворачивать не стала.
– Рой, по-моему, для неё здесь слишком холодно, – снова она увидела возле себя уже знакомую ей женщину врача. – Затопите камин, иначе ко всему мы получим ещё и пневмонию, – она смотрела куда-то в сторону, видимо обращаясь к её надзирателям.
– Не нужно, – прошептала Джесс. – Пневмония тоже вариант. На что там я ещё могу рассчитывать? Анемия? Гипотония?
Женщина врач принялась обрабатывать наложенные ею швы.
– Меня зовут Мина, Джесс. Ты когда-нибудь слышала такое выражение: «Кто сеет ветер – пожнет бурю»?
– А вы слышали, что любое действие равно противодействию? Если человека лишить свободы – он будет желать её ещё больше. Помню, как один тридцатилетний мудрец мне сказал, – Джесс усмехнулась кривой болезненной усмешкой, – Что ликаны ничем особо от людей не отличаются. Что они умеют так же любить, ненавидеть и прощать. Так вот скажите ему, Мина, что на счёт прощать я очень сомневаюсь, что ликаны вообще способны на такой душевный посыл. А ещё передайте Дэвиду, что четырем здоровенным мужикам легко издеваться над одной девушкой, только это не свидетельство их силы. Всё-таки, он, наверное, очень похож на своего отца. Как бы Дэвид ни пытался убежать от этого, тварь всё равно сидит в нём.