— Кто вы? Я хочу знать…
— Подождите секундочку, — остановил он ее.
Подойдя к следователю-недомерку, обвинявшему Кейт в покупке детей, военный отдал ему папку и сказал:
— Я слыхал, вас ждет повышение.
— Я только делаю, что велено, — пожав плечами, робко отозвался тот.
— Ваш оперативный сотрудник резидентуры говорит, что вы надежный источник. Если вы достаточно умны, чтобы сообразить, как поступить с этим, может быть, из вас получится шеф полиции получше прежнего.
— Как прикажете, босс, — кивнул следователь.
Вернувшись к Кейт, военный указал на большой черный курьерский фургон.
— Будьте добры, сядьте в фургон.
— Никуда я не пойду, пока вы не поведаете мне, кто вы и что происходит.
— Я вам объясню, но прямо сейчас нам надо доставить вас в безопасное место.
— Нет, вы…
— Вот вам намек. Хорошие ребята приглашают вас сесть в фургон. Плохие надевают вам черный мешок на голову и зашвыривают в фургон. Я прошу. Смотрите сами, можете оставаться здесь или ехать со мной. Вам решать.
Направившись к фургону, он распахнул двустворчатые задние двери.
— Подождите! Я еду.
Глава 19
Пока штат отделения тянулся в главный конференц-зал, глава оперативного отдела джакартской «Часовой башни» Винсент Тареа массировал мышцы рук. Руки и ноги до сих пор болели после нападения двух полоумных в клинике и брыканий этих диких детей. А дальше вообще все покатилось под откос. Но он способен вернуть все на свои рельсы. Надо только убедить пару-тройку ребят из джакартской братии поддержать атаку; остальные уже и так на зарплате у «Иммари».
Тареа поднял руки, призывая собрание к тишине. Собрался уже весь штаб «Часовой башни» — все аналитики, все оперативные сотрудники резидентуры и все полевые сотрудники; не хватает только Дэвида Вэйла и пятерых оперов из его команды. Глава отдела анализа Джош Коэн тоже в отлучке, но его они скоро разыщут. Большие экраны на стенах конференц-зала показывают три битком набитые комнаты, где томятся полевые сотрудники, загнанные в конспиративные квартиры в разных районах города.
— Лады, народ, слушай сюда. Всем я доступен по видеосвязи?
Головы закивали в ответ, послышались «ага» и «доступен».
— По-простому такое и не скажешь, но я скажу прямиком: «Часовая башня» скомпрометирована.
Упади в этот миг в зале булавка — и звон ее показался бы оглушительным.
— И мы атакованы. Ранее сегодня я получил донесения, что несколько ячеек, включая Кейптаун, Мар-дель-Плату и Карачи, были полностью уничтожены. Несколько других отделений сражаются не на жизнь, а на смерть, пока мы тут болтаем.
Собравшиеся начали перешептываться. Некоторые стали выкрикивать вопросы.
— Погодите, народ. Дальше хуже. Боюсь, враг, с которым мы сражаемся, в наших собственных рядах. Вот что нам известно на данный момент: несколько дней назад Дэвид Вэйл вкупе с несколькими другими начальниками отделений организовал встречу всех главных аналитиков. Это явное попрание протокола. Мы полагаем, что они сообщили аналитикам о существовании якобы какой-то новой угрозы. Теперь нам известно, что более половины аналитиков с этой конференции не вернулись. Весь этот цирк оказался массовой казнью, как мы полагаем, призванной парализовать наш анализ разведывательной информации накануне этой массированной атаки. Аналитики, вернувшиеся в свои ячейки, сейчас активно работают против «Часовой башни».
Тареа оглядел лица, полные сомнения, по всему залу.
— Слушайте, я знаю, что в это трудно поверить, и, как и вы, не хочу верить этому. Правду говоря, я и не верил — до сегодняшнего утра, когда Дэвид рассеял наших полевых сотрудников по всему городу. Вдумайтесь: он разгоняет нас, чтобы мы не смогли противостоять нападению. Он готовит захват Джакартского отделения. Это лишь вопрос времени.
— Зачем? — сказал кто-то.
— Он на такое не способен! — подхватил другой.
— Я задавал тот же вопрос, говорил те же слова, — не спасовал Тареа. — Он сам меня завербовал, я служил с ним, я знаю его. Но многое о Дэвиде Вэйле нам неизвестно. Мы все пришли в «Часовую башню» по собственным причинам. Как мы смогли установить, Дэвид серьезно пострадал во время атак одиннадцатого сентября. Я этого не знал до сегодняшнего дня. С той поры он носится с теорией заговора насчет «девять-одиннадцать», какими-то безумными идеями насчет того, что военные подрядчики подстрекали к атаке ради собственной выгоды. Может, он даже сам стал жертвой лжи. Кто-то мог его использовать. Так или иначе, он болен, он переметнулся. И вовлек в заговор уйму других людей. Мы считаем, что Джош Коэн вернулся с конференции аналитиков и работает с шефом.