— Идет… — протянул Пит — нормально придумано.
— Тогда начинаем — лезь на крышу. Если все вокруг нормально — стукни в крышу, и мы выходим.
Плавно отъехал в сторону люк, встав ногами на сидение, брат полез вверх, следом я передал ему автомат. Еще через минуту в крышу кузова отчетливо стукнули — чисто. Наша очередь.
Первым выходил я. Осторожно открыл дверь машины, вступил на асфальт, держа наготове Мк14. Мельком отметил — обычный летний вечер, обычная для этих мест ясная, солнечная погода… Если бы не брошенные машины и одиночные, бьющие по нервам выстрелы где то впереди. Да еще чувство постоянно опасности — оно казалось было разлито в воздухе, подобно тому, какое бывает перед большой грозой…
— Чисто, работаем!
— Чисто! — подтвердил с крыши брат.
Бросок к Хаммеру. Секунда — и я уже у машины, прижимаюсь к ней спиной, чтобы обезопасить тыл…
— Чисто!
В отличие от меня Энджи бегать не стала, прошла три метра до передней двери Хаммера как модель на подиуме. Блин, выделывается в такое время…
— Давай быстрее! — тихо и недовольно проговорил я. Хотелось крикнуть — да нельзя, черт знает, кто бродит в окрестностях…
— Сейчас, сейчас … пробормотала Энджи, склоняясь над дверцей. В руках у нее был кусок какой-то проволоки, которую она достала из своей сумочки.
— Блин, да долго ты там еще? — не выдержал я через две минуты. Стоять на улице, когда в любой момент на ней могут появиться бандиты или одержимые, а впереди идет стрельба — скверное занятие…
— Да сейчас же! — огрызнулась Энджи — ты что, хочешь, чтобы сигналка взвыла на всю округу?
— Не хочу… — ответил я — но давай быстрее…
И как раз в этот момент замок щелкнул, Энджи победоносно хмыкнула, открыла тяжелую дверь и исчезла в черном чреве машины…
— Готово! — донеслось через минуту — даже завести могу. Здесь полбака еще осталось… Вот как… Даже трос не нужен тогда.
Я пробежал обратно к «Линкольну», схватил лежащий на заднем сидении автомат Энджи. Смысла тогда Хаммер тащить нет, доедет до мета своим ходов — но и оставлять ее без оружия нельзя…
В две ходки перетаскал ей укороченный Knights Armament, спортивную сумку, где лежали патроны в стандартном пакете на 500 патронов и в магазинах к нему, отдал свой пистолет и три гранаты. Хватит и против одержимых и против бандитов, если что…
— Ты молодец! — кажется, я сказал ей это впервые.
— Только заметил? — улыбнулась она.
— Все классно сделала — подтвердил я — теперь задача место для ночлега найти. Мы потихоньку поедем, ты за нами. Если что — сигналь. Надо найти какое-нибудь небольшое, отдельно стоящее здание, чтобы подходы к нему хорошо простреливаться и забаррикадироваться там. Ночь переждем — а на утро будем решать что дальше делать. Усекла?
— Rodger! — ответила она по-армейски.[34]
— Тогда мы двигаемся. Сама ничего не твори, от нас не отрывайся.
Хлопнув дверью Хаммера, я побежал к Линкольну, на ходу махнув Питу рукой, чтобы сворачивал наблюдение и садился за руль. Через минуту нам маленький караван из двух машин тронулся в путь по опасным, вымершим улицам промзоны Финикса…
Место для ночлега нашел я. Катались мы по улицам минут двадцать, в одном месте чуть не попали под обстрел, еще в двух местах видели одержимых — но на нас они внимания не обратили — они жрали.
Кстати, если вы думаете, что одержимый будет питаться только человеческим мясом, упырь такой — то вы ошибаетесь… Одержимый может питаться не только мясом, как человеческим, так и любого другого животного, он может питаться практически всем, чем может питаться человек — начиная от пиццы и заканчивая устрицами. Проблема в том, что одержимые находятся в состоянии повышенной агрессивности, практически все время своего существования. Поэтому, если одержимый видит человека — то он бросится на него просто так, даже если сыт. Бросится, чтобы убить. Но с другой стороны — если одержимый жрет — ничего вокруг себя он не видит, можно вплотную подойти и в голову выстрелить.
То, что я присмотрел, находилось в глубине небольшого проулка между двумя улицами. Небольшая дилерская площадка для продажи подержанных машин — просто кусок земли с воротами, огороженный забором из сетки — рабицы и засыпанный щебнем. На площадке стояло около двадцати различных машин, начиная от старенького «Сатурна», которому цена то — пара тысяч баксов в базарный день и заканчивая черным, выглядевшим как новенький Мерседесом-МЛ. На ветровом стекле каждой машины красовался яркий, написанный какой-то флуоресцирующей краской ценник. Больше половины дилерской площадки пустовало, ворота были закрыты…