Что-то мне не нравилось — я не мог понять пока — что?
— Патронов то хватит?
— Должно хватить.
Я посмотрел через оптику винтовки — и впрямь, трупов было уже столько, что у ангаров буквально лежали грудами — но и живых одержимых было не меньше. Все и вправду — в основном гражданские. Гражданские…
Гражданские!
Мысль как то моментом оформилась у меня в голове — гражданские. Откуда они взялись здесь, эти гражданские, на военном то объекте. Нет, не так ставлю вопрос, откуда взялись я знаю — рядом курортная зона, дорогая недвижимость — поэтому все так легко одеты. Вопрос в другом — какого черта им здесь понадобилось, на военной базе? Ведь что нужно любому одержимому? Ему нужна еда — любая еда, но желательно мясная. Если где-то есть еда — одержимый далеко оттуда не уйдет, пока все не сожрет. Так какого же хрена они не остались в городе, какого хрена поперлись сюда на базу? Здесь ведь только техника и самолеты. Или в лесу есть что-то такое, чего мы пока не видим?
От этой мысли словно ветерок холодный по коже. Не время, не время, из дерьма еще не выбрались. Не время.
Пока Каплан стрелял — а стрелять пока было в кого, я начал осматривать самолетные стоянки. И тут мне в голову пришла еще одна дурная мысль…
А почему так мало самолетов?
Начал пересматривать в оптику каждый, внимательно, считая при этом. Если брать с самого края, то там стояли два новеньких серо-стальных C-130, причем в последней версии J. Дальше — два темно-зеленых, с более коротким фюзеляжем МC-130 — самолеты для доставки сил специального назначения за линию фронта. Дальше — еще один С-130, уже более старой версии D, но судя по виду, вполне даже рабочий. И еще два МС-130. Дальше стоит совершенно не списывающийся в картину С-21, небольшой, сделанный специально для высшего командного состава реактивный самолет повышенной комфортности — и снова два С-130J, оба — с опознавательными знаками Королевских военно-воздушных сил Великобритании. Великобритания такие самолеты действительно закупала, но как они здесь оказались было совершенно непонятно. Перегоняли что ли? Так этот аэродром перевалочным на трансатлантическом маршруте и не был никогда. Ладно, с этим потом разберемся.
Что дальше. Дальше — один за другим в рядок три МН-47, «летающие вагоны» от Boeing для спецопераций и четыре НН-60, Блэкхока для тех же целей. На другом краю — в рядок четыре MV-22, верто-самолета, только-только начавшего поступать в войска. Отзывы о нем были не самые лучшие — сложный, капризный, вооружения никакого…
И — все…
Не было самого главного — ни одного тяжелого штурмовика АС-130 на поле не было — хотя они должны были быть. Ни одного. Ни одного тяжелого штурмовика АС-130, мать их так. Должно было быть как минимум четыре самолета. Конечно, как минимум один сейчас на базе в Баграме, еще один — в международном аэропорту Багдада, в закрытом секторе. Пусть по два. Пусть даже четыре находятся в ангарах, мы их сейчас не видим. Но еще как минимум четыре должны быть на бетонке, на открытом хранении — это очень востребованные самолеты, на них постоянно летают, тренируются. Были даже разговоры о том, чтобы возобновить их производство — некоторые из тех, что были в эксплуатации, летали еще со времен Вьетнама. Четыре самолета должны были сейчас стоять здесь на бетонке — а не было ни одного.
Значило это многое. Самолеты просто так пропасть не могут.
— Один-один всем. Доложить количеств одержимых в секторах обстрела!
Выслушал доклад, прикинул — оставалось еще немного. В этот момент у Каплана отказала винтовка — собственно говоря, я удивился, почему она раньше не отказала. Глушитель — аж дымится покрытие. Пусть и одиночными — а он десяток магазинов отстрелял. М4 такого не терпит варварства, отказывает — а Мк18 тем более не потерпит. Пороховые газы ведь непосредственно в ствольную коробку отводятся. Как бы то ни было — лейтенант выругался, отсоединил магазин, передернул затвор — в общем начал процедуру, которой вас первым делом обучат в любом американском военном училище — устранение задержек в «лучшем в мире» оружии.
— Много еще?
— С десяток, сэр…
— Устраняй, я сам достреляю.
Надо же и самому пострелять, у второго номера винтовка уже дымится. Прицелился — навалено то, навалено… Как в фильмах про зверства в бывшей Югославии — трупы просто грудами лежат, еще кто придумает с разбегу на эту кучу, да с нее на крышу. А одержимые здесь глупые совсем — те кто еще жив, тупо жрет тех, кто уже не жив. Видимо, не приходилось ни за выживание бороться, ни встречаться с огнестрельным оружием.
Дострелял — как раз добил почти магазин, осталось не больше пяти патронов. Пока менял магазин — полупустой обратно в разгрузку, запомнил где — магазины нестандартные, пригодятся еще — отстрелялись похоже и все остальные. По крайней мере, тишина установилась. И не скребутся внизу, никто не скребется…
— Первый всем. Доклад по ситуации.
— Второй. В секторе чисто.
— Третий… В нашем секторе никого…
Выслушал все доклады, прикинул. По идее, кто хотел сюда притащиться — тот уже притащился и пулю свою схлопотал. Вопрос только в том — не ли кого в зданиях? Могло так получиться, что в здании остались люди, стал одержимыми, выйти не смогли. Как бы то ни было — нарваться можно.
— Первый всем! Доложить, у кого в поле зрения есть исправный автомобильный транспорт и где? Нужен транспорт, припаркованный рядом с точками высадки.
— Третий, наблюдаю Хаммер, у ангара где находится Пятый, припаркован с левой стороны.
— Седьмой, заправщик у ангара, на котором занимает позицию пятый. Заправщик большой.
Большой — это значит четырехосный Ошкош, дело хорошее. Но Хаммер в данном случае — нужнее.
— Пятый, доложите, можете ли вы спуститься с крыши на машину?
— Нет, сэр, не можем. Мы ее не видим, спускаться будем вслепую.
Прикинул еще раз. Все одержимые, которые в поле зрения уничтожены. Если и остались — то немного. Если мы будем спускаться, рискуя дальше — можем влипнуть в весьма нехорошую историю. Когда боец спускается на тросе — он уязвим.
Так ничего путного и не придумав, решил играть в открытую. То есть — не париться и тупо вызвать поддержку. Одна из старых армейских, спасших многие жизни мудростей — если не знаешь что делать — вызывай поддержку. С этой светлой мыслью я взялся за рацию…
— Внимание, сообщение для Отель-Квебек Танго от команды Дельта, прием…
Авианосец был совсем рядом, эфир слушали — да и кому сейчас болтать в эфир после катастрофы, кроме нас. Ответили сразу…
— Отель Квебек Танго принимает команду Дельта, слышу вас громко и отчетливо, прием.
— Команда Дельта докладывает — Отель-Папа установлены по плану, первичная зачистка произведена. Считаем возможным приступить к фазе два, прием…
И тут в радиообмен кто-то вклинился — причем настолько неожиданно, что я едва не выронил наушники.
— Станция Дельта, опознайте себя!
Твою мать!!!
— Неизвестная станция, вызывающая команду Дельта, уйдите с частоты! — отреагировали на авианосце.
— Станция Дельта, вы на нашей территории. Четыре пары из вашей группы под прицелом. Опознайте себя, иначе мы вынуждены будем открыть огонь!
— Отель Квебек Танго, высылаем птички — на авианосце сходу просекли ситуацию, что нас надо отсюда вытаскивать. Птички — это значит, вертолеты Кобра и скорее всего тот же самый Морской Конь для эвакуации. Для снайпера вертолет — опаснейший противник, если у них есть хоть немного мозгов — они свалят отсюда, так что пятки засверкают…
— Станция Дельта, опознайте себя! Последний раз повторяю запрос!
Черт бы их всех побрал — что им от нас надо? Если это противник — почему они просто не начали стрелять?
— Неизвестная станция, это армия США. Алекс Маршалл, капитан в отставке. Оперативная группа Дельта.
Вызывавшая нас станция на какое то время замолкла. Затем проявилась вновь.
— Бывал?
— Ирак.
— Кто командовал вами там?
По всем правилам отвечать было нельзя. Но я ответил — что-то почувствовал…
— Бригадный генерал Кейт К. Котлер. Трайпл-Кей.
На той стороне послышалось что-то напоминающее возню.