Полковник Дентен был опытным офицером, а посему серьёзным противником. Он хорошо понимал, как и куда может пойти группа русских диверсантов, о количестве которых ему было не известно, но по результатам работы он прекрасно догадывался об уровне и качество их подготовки.
Непредвиденные обстоятельства
Машина после падения на дно ущелья не загорелась. С дороги место её падения было не видно. Я осмотрелся вокруг, вроде ничего подозрительного, что смогло бы выдать нашу остановку здесь и спешивание с автомобиля, не наблюдалось, значит, спокойно можно было отправляться в путь. Ребята молча стояли и ждали команду на начало движения. Я поднял руку и махнул ею в направлении предполагаемого маршрута. Мы быстро, почти бегом, двинулись в сторону границы, чтобы затем, двигаясь вдоль нее, выйти к тому месту, где сходятся в одной точке границы сразу трёх государств: СССР, Турции и Ирана. Именно, там нас должны были ждать бойцы нашего отряда и пограничного спецназа, чтобы по условному сигналу начать операцию по отвлечению внимания противника, если нас всё-таки смогут обнаружить, и будут преследовать, и тем самым обеспечить моей группе скрытный переход границы с сопредельной стороны. Такие операции отрабатывались отрядом не один десяток раз, поэтому меня абсолютно не беспокоил завершающий этап работы по нашему выводу с сопредельной территории.
Солнце уже поднялось над горизонтом. Наступал день 20-го августа. Стало немного припекать. «Днём вообще жара станет невыносимой», ― промелькнула мысль. Мы уже несколько часов были на ногах, и усталость стала сказываться на моих ребятах. Я понял, что пора сделать привал и немного отдохнуть, а не то, в противном случае, ноги сами откажутся идти, и мы рухнем на землю там, где остановимся. При движении в горах, в отличие от равнины усталость наступает намного раньше, так как увеличивается потребность организма в кислороде, которого на высоте даже тысячи метров, как правило, не хватает. С непривычки я и сам чувствовал себя не очень хорошо, поэтому скомандовал: «Стоп! Привал один час!» Больше отдыхать не следовало, ибо, чем больше начинаешь расслабляться, тем труднее потом идти дальше, да и усталость начинает одолевать намного быстрее. Это уже было испытано на себе и доказано практикой. «Отдыхать будем ночью, а это означает, что до её наступления мы должны пройти около пятидесяти километров, почти двенадцать часов пути по горам. Здесь особо не побегаешь, кругом камни! Осторожность требуется, а то можно случайно и ногу подвернуть, тогда дело будет обстоять швах!» ― рассуждал я про себя, одновременно делая расчёты маршрута движения.
Место для привала было выбрано очень удачно. Буквально в пяти метрах протекал небольшой горный ручей с холодной как лёд водой. От долгой ходьбы во рту так пересохло, что об язык как о наждак можно было вполне наточить перочинный нож.
― Воду из ручья пить только с пантоцидом22, ― отдал я приказ, когда Дмитрий и Алексей уже собирались, было, припасть сухими губами к живительной влаге. ― Не хватало нам какую-нибудь кишечную заразу подхватить.
Хотя вода и была снеговая, но всякое может случиться. Лучше уж было лишний раз подстраховаться от возможных неприятностей, которых можно избежать, если соблюдать элементарные правила гигиены, нежели потом мучаться желудком. Обсуждать мой приказ никто не рискнул.
― Правильно Саня! Пить наобум воду, пусть и текущую с гор, иногда очень даже бывает опасно. Хотя пантоцидик и придаст специфический вкус этой живительной влаге, но здоровье дороже! ― Философски изрёк Димыч, бросая во фляжку пару таблеток. ― Держи полковник, ― протянул он мне свою упаковку с лекарством, ― больше двух штук не бросай, не забывай, слабительного средства у нас не имеется!
Прапорщик, как всегда был весел. Мне нравилась эта его черта характера, никогда и ни при каких обстоятельствах не впадать в отчаяние и уныние. Своим постоянным оптимизмом и шутками он весьма положительно воздействовал на бойцов отряда. Они безоговорочно признавали в нём лидера и не роптали, когда, бывало, в самых сложных ситуациях я оставлял за себя прапорщика, а не кого-либо другого. Ему тогда подчинялись охотно все офицеры отряда, ибо понимали, что лучше Димки, бывшего офицера- десантника, никто не выполнит поставленной задачи.
Напившись воды и наполнив фляжки, мы отошли от ручья метров на десять и легли в тени чахлого кустарника. Местность здесь была довольно пустынная, и признаков присутствия человека не наблюдалось. Даже птицы не летали.
Час пролетел очень быстро. Надо было идти, но вставать страшно не хотелось. Вот она нега, которая является самым страшным врагом солдата на привале, когда долгий отдых чаще идёт во вред, нежели на пользу. Я превозмог себя, поднялся на ноги и в полголоса сказал: «Отдых закончен! Вперёд!» Ребята поднимались тяжело, но делали это молча, ибо понимали, что идти надо, так же молча, они натянули на себя разгрузочные жилеты, повесили на плечи автоматы и, попрыгав на месте, дабы убедиться, что ничего не звенит и не звякает в снаряжении, двинулись в путь.
Солнце стояло в самом зените. Его лучи, казалось, прожигали нас насквозь.
Я остановился, чтобы сверить направление движения по карте и компасу. Мы двигались почти параллельно границе на удалении шести километров от неё.
― Командир! Может, подойдём поближе к границе, там идти будет легче, ― предложил Алексей, тяжело дыша.
― Нельзя! Нельзя нам к ней приближаться, ― вместо меня сказал прапорщик, в точности угадав мои мысли.
― Это почему же?
― Да потому, дорогой мой друг, что если они нас начали искать, и если они не полные дураки, то наверняка выслали вертолёты на патрулирование границы. Думаю, парни из «Дельты» не глупее нас с тобой. А ведь Мишаня, убиенный мною, помнишь? Их ведь ожидал?
― Ты всё правильно говоришь Дима, но боюсь, как бы нам этого не хотелось, но придётся идти к границе, ― сказал я.
― Зачем и почему?
― Смотрите, ― протянул я им карту, ― впереди горы, в двух километрах ущелье. Это на карте всё гладко и удобно смотрится. Проводника у нас нет? Нет! Можем так забрести, что потом молить Бога будем, чтобы американцы нас нашли. Заблудить можем элементарно. Поэтому лучше пойти к границе. Если нас ищут, то к завтрашнему дню интенсивность поисков снизится и переместится в сторону Союза.
― А если, наоборот, возрастёт?
― И так может быть, но впереди нас ждёт непроходимая горная гряда. Мы этот маршрут, по которому идём сейчас, дома не рассматривали, правильно? Изначально планировалось идти вдоль границы, на удалении километра от силы двух!
― Согласны! До ночи давай постараемся пройти максимально, не меняя маршрут. Переночуем и утром пойдём уже по новому пути, ― предложил Дмитрий.
Этот вариант был, пожалуй, самым приемлемым, поэтому мы приняли его без обсуждения и двинулись дальше. Время шло быстро, но нам, к сожалению, не удалось преодолеть намеченное расстояние, слишком уж сложный был маршрут нашего движения, а горного снаряжения мы с собой ведь не взяли. Верёвка длиной тридцать метров, несколько крючьев — вот и всё, что нам удалось, вернее для чего нашлось свободное место в наших контейнерах. Ведь нельзя же взять с собой альпенштоки, горные ботинки с крючьями и кошками, страховочные карабины и прочие атрибуты скалолазов.
День заканчивался. Пора было подумать о ночлеге. В принципе в горах много подходящих мест, чтобы провести ночь. Мы нашли укромный выступ в скале, скорее похожий на грот или небольшую пещеру, где и решили провести ночь. Кострище, которое мы там обнаружили, свидетельствовало, что здесь иногда останавливались, наверное, когда-то пастухи или ещё кто-то. К тому же в десяти километрах находился кишлак, и проходила грунтовая дорога, которая вела к границе. Ездили по ней, видимо, редко, это мы легко определили по тому, что толстый слой пыли лежал в неприкосновенности уже несколько дней. Никаких следов протекторов не то, чтобы от автомобиля, а и от велосипеда даже после самого тщательного обследования обнаружено не было. Люди, по всей видимости, здесь так же ходили крайне редко. Это нас обрадовало, поэтому мы не стали идти дальше, а решили остановиться именно здесь. С дороги наше место ночлега увидеть было крайне сложно, практически невозможно, я пробовал рассмотреть его оттуда, но мне не удалось обнаружить грот.