"Рене Дэвидсон. Двадцать пять лет. Родной город – Вайнсити.
Умения – мастер маскировки.
Проступок – обвинялась в двойном убийстве (ее мужа нашли в спальне их дома в объятиях любовницы, оба были мертвы), но за неимением доказательств была отпущена. Девушке сразу предложили уехать в Нортвуд, на что она ответила согласием.
Примечание: крайне опасна".
Потираю глаза большим и указательным пальцем. Не мне ее судить, но ведь эта девушка может оказаться убийцей. Как мы можем быть командой, если я не могу никому доверять?
Берусь за последнюю папку, несколько секунд медлю, затем неспешно открываю и смотрю на очередного члена отряда. Это снова девушка. Яркие голубые глаза, прямой нос. Губы не пухлые и не тонкие, нечто среднее. Она единственная накрашенная девушка на фотографии. Выглядит эффектно. Но не это привлекает внимание. Волосы, подстриженные в короткий боб, окрашены в фиолетовый цвет. И ей это идет. Я с таким цветом выглядела бы как пугало. Так, ну я отвлеклась. Что там натворила эта девушка?
"Миранда Хейли. Двадцать один год. Родной город – Брукстоун".
Смотрю на листок и не верю своим глазам. В графе "умение" и "проступок" стоят прочерки. Основная информация написана в графе…
"Примечание: дочь главы города, которая доставляет отцу слишком много проблем. Алкоголь, опасные связи, воровство медикаментов – неполный список ее проступков. Чтобы проучить и перевоспитать девушку, отец решил отдать ее на военную службу. Но, чтобы у нее не было соблазна сбежать, он решил отправить ее в незнакомый город. На данном этапе Миранда принимает специальные успокоительные препараты, доза которых постепенно уменьшается. Через два месяца девушка должна быть полностью чиста".
Несколько раз моргаю. Из меня рвется грязное ругательство, которое я не в силах сдержать. Какого хрена вообще происходит? Беру папки и перечитываю все ещё три раза. Затем откладываю их в сторону.
Итак, что мы имеем? Отряд побитых жизнью отщепенцев, вот что. Все члены команды преступники из разных городов. Складывается ощущение, что их специально собрали со всей страны в одном городе. Но для чего? И почему Нортвуд выступил в качестве места отбывания "наказания"? А еще меня волнует, каким боком я оказалась среди них. Но идти к мистеру Уэсту и выяснять все это я не собираюсь. Он все равно не ответит, в этом я уверена стопроцентно. Вопрос в другом. Как мне найти подход к этим людям как вместе, так и по отдельности? Как объединить их в дружный коллектив? Совершенно точно ясно, что мягко договориться с ними не получится. Но и жестко начинать требовать с них что-то в первую минуту тоже не стоит. Это может настроить их против меня. Нужно выбирать что-то среднее, либо вообще другой подход.
Завтра во время первой встречи и буду решать. Надо посмотреть, как они поставят себя передо мной и друг перед другом.
Встаю с кровати, складываю папки аккуратной стопкой и убираю их в комод, подальше от посторонних глаз. Беру форму и примеряю ее. Без зеркала трудно определить, как она на мне сидит, но, по-моему, неплохо. Не обтягивает, но и не висит мешком. Похоже, Бетси знает свое дело. Ботинки оказываются тяжелее, чем я думала, но тем не менее удобными. Я двигаюсь по комнате несколько минут и выполняю пару упражнений. Нет, в этом тренироваться вообще невозможно. Если они думают, что я, как командир отряда, буду просто стоять на месте и раздавать указания, то они ошибаются. Я буду тренироваться вместе со своей командой.
Достаю из комода свои удобные спортивные штаны и футболку, а с нижней полки легкие кроссовки. Отлично. Будет в чем пойти на утреннюю тренировку.
Откладываю вещи в сторону, достаю пижаму, нижнее белье и полотенце. Отправляюсь в душ. Смотрю на часы. Уже начало двенадцатого, думаю, в это время там никого не будет. Спускаюсь на первый этаж и иду прямиком к заветной двери. Захожу внутрь, да, действительно, здесь тихо. Неслышно шума льющейся воды. Захожу и осматриваюсь. Душ представляет ссобой длинный коридор, по обеим сторонам которого располагаются просторные кабинки, отделенные друг от друга тонкими стенками. Дверей нет. Я привыкла, что в казармах Ньютона меня со всех сторон окружали люди, но там хотя бы кабинки в душе закрывались. Спасибо тем, кто ценит уединение. Конечно, я не вижу ничего страшного в том, что здесь у меня его не будет. Со временем привыкну. Но придется снова привыкать к тому, что другие будут пялиться на мои шрамы. Я их не стесняюсь, на самом деле за прошедшие восемь лет, привыкла к ним. Но иногда просто поражает людская бестактность, когда у меня спрашивают, а что случилось, откуда взялись шрамы? Раньше я могла заплакать от подобных вопросов, или слететь с катушек, но стоит сказать спасибо моему психотерапевту, с которым отец заставил меня разговаривать три раза в неделю целых два года, с пятнадцати до семнадцати лет, и моему парню Тайлеру, который готов был меня поддержать в любой ситуации и говорил, что шрамы не имеют никакого значения, для него я навсегда останусь самой красивой девушкой на свете.