Теперь, почти вибрируя от ярости, я заговорила с сжатыми кулаками.
— Лжец. Ты врешь обо всем на свете. Мой отец никогда никого не убивал. Я просто не могу в это поверить.
Мэтт тяжело вздохнул.
— Все, что я рассказал тебе, было правдой.
— Говорит человек, который, по-видимому, лгал мне в течение нескольких недель или лжет мне сейчас. Сначала, ты говорил, что мой отец был великим человеком и героем войны. Теперь он злодей, который убил много невинных людей. Что именно случилось, Мэтт?
— Мне очень жаль, что я лгал тебе все это время. Пожалуйста, поверь мне. Я просто боялся, что все это разлучит нас и заберет тебя у меня, что сейчас явно происходит. А еще я подумал, что, может быть, тебе лучше иметь позитивный образ отца в голове. Однако теперь я понимаю, что это было неправильным решением. Я должен был рассказать правду о твоем отце с самого начала, чтобы то ни случилось.
— Ты должен был рассказать мне правду о себе… что ты хладнокровный убийца.
Снова вздохнув, Мэтт провел ладонями по лицу.
— Это не так, Кайли. Я сделал то, что должен был сделать, чтобы спасти людей. Десятки людей в деревне тоже могут подтвердить это. Мак, первым услышал, что Сэт предоставляет информацию «Порожденным кровью». Позже другие мои люди услышали то же самое, наблюдая за встречей Сэта с лидером «порожденных» своими собственными глазами. Последним доказательством для меня было то, что мы взломали его личный аккаунт электронной почты и нашли сотни писем от него к ним, где он давал им всевозможную секретную информацию, которая, как я уже сказал, в конечном итоге убила много невинных людей.
— Конечно, как будто я поверю тебе на слово после всего этого. Как будто я поверю любому из твоих людей. Я уверена, что все они хорошо отрепетировали свои роли. Бьюсь об заклад, дядя Дэн тоже будет продолжать лгать ради тебя… вероятно, боится, что ты убьешь его в следующий раз, если он этого не сделает.
Мэтт, вздохнул в третий раз, бледный солнечный свет, идущий из окна, осветил его разочарованное выражение.
— Послушай, Кайли… я очень сожалею о том, что произошло. Мне так жаль, что мне пришлось убить Сэта. Я так глубоко сожалею, что лгал тебе уже больше месяца. Но ты должна знать… я не буду лгать тебе сейчас. Я, не знаю, как я могу убедить тебя, но…
— Ты не можешь. Ты не можешь, и я даже не хочу, чтобы ты пытался. Я просто хочу, чтобы ты ушел из дома и оставил меня в покое, прежде чем я сделаю что-то, о чем пожалею.
Дрожа от тихой, смертельной, свернувшейся спиралью ярости, я на самом деле боялась, что могу попытаться толкнуть или ударить Мэтта, и последнее, что я хотела сделать, это опуститься до его физически жестокого уровня, не то, чтобы толчок мог привезти к убийству.
Почти удивительно, но мне не пришлось дважды просить его уйти. Посмотрев на меня в последний раз, глазами полными боли (хотя я была уверена, что он просто притворяется раненым), Мэтт повернулся и направился в фойе, хватая по пути со стола куртку.
Обнаружив, что у меня еще остались последние слова, я позвала его.
— По крайней мере, теперь я знаю, почему ты иногда ведешь себя так смешно и тихо последние несколько недель. Ты страдаешь от чувства вины, и так и должно быть. Тебя должно тошнить от самого себя. Ты лишил меня шанса снова найти мистера Декера, Мэтт… и я никогда, никогда тебя не прощу.
Повернувшись ко мне спиной, он надолго замер, а затем направился в фойе. Затем он открыл входную дверь, вышел на улицу и закрыл ее, оставив меня в покое, как я и просила.
Я никогда раньше не была «дневным пьяницей». Я никогда даже не была слишком пьющей вечером, иногда наслаждаясь бокалом или двумя вина с ужином, но это было до этого. Тем не менее, я собиралась сделать свой первый дневной набег на алкоголь. Я чувствовала, что мне это нужно. Мне просто нужно было что-то, чтобы снять край и ослабить свой гнев, потому что я просто не знала, куда его «направить».
На прилавке стояла едва начатая бутылка «Мерло». Это все, что мне было нужно за день до этого, чтобы сделать рецепт тушеной говядины в горшочке. Так вот, мне понадобится еще немного.
Схватив бутылку вина и откупорив ее, я налила, по крайней мере, треть бутылки в большой бокал, заполнив его почти до краев. Затем поднесла стакан к губам и просто «опрокинула» содержимое, «отрываясь, как никогда прежде». Я всегда была человеком «пьющим маленькими глоточками» и «наслаждающимся процессом».