Не теряя ни секунды, я вытащила два длинных фейерверка из одного из карманов, просто молясь, чтобы они были «искрами и бумом», а не «криком». Просто не было времени проверить. Затем, заставив себя отвести взгляд от приближающегося порожденного, я быстро зажгла фитили зажигалкой, которую взяла с собой.
Убедившись, что фитили действительно горят, я подняла свой взгляд вверх, видя, что металлический синий дракон был в тридцати или сорока футах от меня. Краем левого глаза, я увидела другого дракона, приближающегося с запада. Но я не могла отвлечься от приближающегося «порожденного», чтобы увидеть и определить, этот новый дракон — друг или враг.
Когда дракон из «Порожденных кровью» приземлился не более чем в десяти футах передо мной, в течение трех секунд после того, как я зажгла фейерверк, я посмотрела на него всего лишь на долю секунды. Он был большим, массивным на самом деле, может быть, даже такого же размера, как Мэтт, что о многом говорило. Тонкая струя дыма вырвалась из его открытого рта, как будто он уже был вовлечен в какую-то стычку и уже дышал огнем. Это все, на что у меня было время обратить на него внимание.
Зная, что вполне могу «побороться за свою жизнь», я бросила фейерверк в его открытый рот, молясь, чтобы фитили горели. У меня также была еще одна мысль всего за наносекунду, и это было довольно абсурдно, учитывая, что я столкнулась с возможной смертью. По какой-то причине мой мозг счел нужным заставить меня очень кратко пожалеть, что я занялась софтболом вместо гимнастики. Как будто настоящее — подходящее время для сожалений.
Оказалось, что у меня был довольно хороший бросок и меткость несмотря на то, что я никогда не играла в софтбол. Обе палочки фейерверка попали в рот порожденного, прямо перед тем, как он захлопнул ее, похоже, понял слишком поздно, что происходит.
Мгновение спустя он дернулся вправо, а затем влево, издавая какой-то задушенный рев боли. Почти уверенная, что фейерверк только что взорвался, я рискнула и побежала на восток, к деревьям. У меня не было сомнений, что несколько очень маленьких взрывов, происходящих в горле или рту существа, привыкшего дышать огнем, не будут иметь большого эффекта надолго.
Когда услышала еще больше боли, на этот раз еще громче, то перестала бежать и повернулась, уверенная, что я уже достаточно далеко, чтобы быстро взглянуть на то, что происходит. И то, что происходило, было то, что Мэтт приземлился на поляне и теперь дышал огнем на корчащегося порожденного. Мэтт был тем спускающимся драконом, которого я просто не могла внимательно рассмотреть.
Казалось, заметив меня, он остановил свое огненное дыхание, чтобы перевернуть свой длинный, угольно-серый хвост на восток, и я поняла, что он пытался мне сигнализировать. Он пытался сказать мне продолжать убегать с луга и укрыться за деревьями, что я, не теряя времени, сделала, так как находилась на небольшом расстоянии от них. Испытывая некоторое запоздалое чувство паники и прилив адреналина, мои ноги стали слишком резиновыми, чтобы нести меня дальше.
Подтянувшись, чтобы сесть на ствол упавшего дерева, я начала слышать звуки многих других драконов в битве, в основном рев и громкий свист драконов, дышащих огнем. С вечнозелеными растениями и соснами, и всеми плотно упакованными стволами, скрывающими мое видение, я не могла видеть ничего, что происходило над лугом или на земле, но через крошечные промежутки в зелени надо мной, видела темные формы, движущиеся по воздуху, с востока на запад, как будто большинство из них были драконами Мэтта.
Облегчение, что его люди оказались быстрее, чем большинство «Порожденных кровью» и зная, что его люди будут там, чтобы помочь ему, я, наконец, встала и побежала обратно вверх по тропе в Гринвуд.
***
Я сидела дома, с тревогой ожидая, по крайней мере, три часа, когда, наконец, получила сообщение от системы экстренного оповещения Гринвуда о том, что битва «решена».
«Несмотря на то, что некоторые бойцы получили ранения, ни один из драконов Гринвуда не был убит, и все они должны полностью восстановиться. Теперь все жители могут покинуть свои дома, поскольку оповещение о чрезвычайной ситуации было снято».
Переполненная благодарностью за то, что ни один из драконов Мэтта не был убит, и что те, кто был ранен, должны были полностью восстановиться, я начала плакать, зарывая лицо руками.
Я все еще плакала, когда Мэтт вернулся домой, выглядя совершенно измученным в своей человеческой форме. Со слезами, стекающими по лицу, я поприветствовала его в фойе и сказала ему в спешке, что я была, вероятно, ответственна за сине-металлического порожденного летящего на луг, кратко объясняя, что я случайно сделала в пьяном виде.