– Три дня назад одна из туристок Российской Федерации, Марина Алексеевна Филимонова, учительница биологии, тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения, зарегистрированная и проживающая в городе Воронеже и находящаяся на отдыхе в поселке Лазаревское, въехала в Абхазию в составе туристической группы. Пересекали границу на автобусе тридцать два человека, господи прости, – вздохнул полковник. – Что за черт их всех в эту Абхазию несет. Успели посетить озеро Рицу, какие-то там торговые точки, затем пересели на джипы. – Здесь Дмитрий Юрьевич закатил глаза.
Кира видела эти джипы, старые раздолбанные «уазики», переделанные умельцами для езды по бездорожью.
– Джипы поехали на Гегский водопад. После посещения водопада Марина Филимонова пропала. Три дня ее искали местные. И вот река Юпшара вынесла труп женщины. Изначальная версия была таковой: она самовольно отбилась от группы, полезла в горы для… для… ну, фотографий самой себя… – Полковник злился не на забытое чудное слово, скорее на абсурд этой самой версии смерти.
– Селфи, – подсказала Кира. Вольцев рассказывал печальную историю, но ей почему-то очень хотелось ему улыбаться. Она и улыбалась, все время себя одергивая.
– Да, хотела сделать крутое селфи, поскользнулась, упала куда-то в ущелье, наверное, сразу убилась, а может быть, и позже умерла. Эксперты по этому поводу еще ничего не сказали. В общем, прошли дожди, реки поднялись, и труп наконец-то вынесло. Его доставили в наш морг.
– Довольно распространенная история, – пожала плечами Кира. – Если убрать влияние природных стихий. Сейчас ради фоточки люди готовы рискнуть многим.
– А вот и фоточки. – Полковник достал из папки стопку карточек и протянул Кире. – Зрелище не самое приятное, предупреждаю.
Кира трупы и в реальности видела, не на фото, но собрала все свое самообладание, чтобы не показаться полковнику слишком чувствительной особой.
Перед Кирой предстало покореженное женское тело, с неестественно согнутыми конечностями и вывернутой головой, распластанное на покрытом крупной галькой берегу горной реки. Падение в ущелье, путешествие по порогам и устьям реки могло легко поломать и потрепать тело, но оставить другие раны, которые были явственно видны на фото, вряд ли сумело бы.
Лицо и тело женщины было истыкано острым предметом. В предплечье, ключице, щеке все еще торчали короткие деревянные палочки-веточки, воткнутые так глубоко, что не выскочили из тела даже после нахождения в реке. Кроме того, труп расчерчивали линии, сделанные бритвой или ножом от макушки до пяток, – волнистые порезы, вывернутые наружу на разбухшем от пребывания в воде теле. Кира не удержалась и поморщилась. Полковник ничего не сказал. Кроме того, у Марины Филимоновой были неровно острижены волосы, клочками, кое-где до содранной кожи.
– То есть вы хотите сказать, что Марина Алексеевна полезла делать селфи, упала в ущелье и выплыла голой, истыканной заточкой, лысой и порезанной ножом? Вам бы фэнтези писать! – За недоброй ухмылкой Кира хотела скрыть злость.
– Мы-то в основном протоколы и отчеты пишем, поэтому делать выводы я пригласил вас, – не повелся на провокацию полковник.
– Над созданием такого вида у трупа явно поработали не только ущелье, дождь и река, – заключила Кира.
– Вот и местным пришлось признать, что на неудачное селфи никак не свалишь, – с хмурым видом согласился Вольцев. – Тело доставили к нам. Расследование ведем тоже мы.
Кира кивнула. Что от нее хотел полковник уголовного розыска, она пока не понимала.
– Есть у меня старая советская привычка, Кира Даниловна. Я всегда смотрю сводки и отчеты. Не пропускаю. Даже если дела не криминальные и не уголовные, и даже если вообще не были возбуждены дела. Я просматриваю статистику. В нашем деле очень хорошую роль играет «насмотренность». Странное выражение, согласен. Но точнее не выразиться.
Кира внимательно слушала. И прекрасно отдавала себе отчет, что попала под обаяние этого прожженного следователя, несмотря на смену государственного строя и ценностей, по-прежнему считавшего себя стражем на посту. Защитником, охранявшим мирных граждан от преступников.
– С полгода назад случилось в нашем городе происшествие. Женщина бросилась в реку. Сочли самоубийством, дело закрыли. Вот оно-то мне и вспомнилось в связи с этими фотографиями. – Он протянул Кире еще одну стопку карточек. – Наталья Андреевна Веденеева, тридцать пять лет, не замужем, проживает в Краснодаре.
Кира взглянула и покачала головой:
– Самоубийство? Серьезно?
На фотографиях снова был запечатлен труп утопленницы. Раздутый и посиневший. Вроде ничего особенного. Но Кира уже видела фото первой жертвы, после них в глаза бросались колотые раны на лице и по всему телу. Раны, кстати, очень необычной формы. Кира вытащила фотографию из первой пачки и, прищурившись, вгляделась еще раз. Интересно. Раны были нанесены оружием с оригинальным сечением. Половина круглая, просто пика, а вторая половина состояла из трех острых лучей. След от него был похож на солнышко, нарисованное детской рукой. Как при подобных травмах можно дать заключение, что произошло самоубийство?