— А что так плохо? – спросила подруга.
— Не знаю, просто не спалось. Магнитные бури наверное, — пожала плечами Лолита.
— Магнитные бури, так же как и перемены атмосферного давления на вампиров не действуют, — хмыкнул Рой. На это Аня лишь развела руками.
— Ну понятно, — кивнул Милан, — Не спалось, так не спалось. А я вот так выспался, хотя лег в четыре утра.
— А почему так поздно? – удивилась Анне. Тот потер двумя пальцами переносицу:
— Я историю выучить забыл, и как всегда спохватился в последний момент. Пришлось ночью зубрить, иначе сегодня моя жизнь бы оборвалась на миллион-другой лет раньше, — ухмыльнулся он.
— Да уж, Крейна лучше не злить,— вздохнула Анна, раздумывая, как было бы здорово, если бы все живые существа на полчаса исчезли из этого мира, и она бы осталась одна. Почему-то ее жутко раздражало одно только звучание чьего-то голоса. Хотелось вцепиться в волосы, и завопив, унестись как можно дальше — в пустое и тихое помещение, где ее никто не найдет, где можно будет посидеть в одиночестве, и успокоиться.
— Лола, все впорядке? – вырвал ее из прострации голос Киры. Девушка встрепенулась:
— Да, — поспешно выпалила она, — Просто я не выспалась, и нахожусь в заторможенном состоянии.
Подруга покачала головой.
— Ну ладно, я побежал, — махнул рукой Рой, и направился на урок своей группы. Остальные зашли в кабинет зоологии, и расселись по местам.
— Сегодня у нас новая тема, — сказал Румм, — Ну для вас она разумеется новая, так как ни один из вас не выполнил лабораторной по изучению сердца, как я просил, и потому вы не уловили главной задачи, и главной вещи которую вы должны были заметить. Вы знаете, что мы проходили строение сердца вампира, так? – спросил он. Все закивали. Профессор выпрямился:
— Тогда получается, что ни один из вас не выучил как следует тему. Сердце, данное вам на прошлом уроке, принадлежало вампиру?
В классе завозились, и закивали, смутно подозревая подвох. Румм покачал головой:
— Вы и не могли заметить разницы, потому что все сердца остались нетронутыми, и никто так и не удосужился разрезать его. Сердца, данные вам, принадлежали вампирам, но не совсем чистым.
— Это как? – удивился какой-то активист из аудитории.
— А так. Это было сердце существа, которое является вампиром, и не является им одновременно. Ему не дано научного названия, но их называют «разные» или «перевертыши» — это существа, в которых вампирья кровь смешалась с кровью какого-нибудь животного. То есть это может быть комбинация «волк-вампир», таким образом появились всем известные оборотни. Это может быть «русалка-вампир», «сирин-вампир» и так далее. И это вовсе не зоофилия, как вы подумали, — добавил он, заметив улыбки и хихиканье среди студентов, — Это вид мутации, точно также, как и у людей есть такая патология, как «русалка», «заячья губа», «волчья пасть» и другие. Только если у людей это выражается внешне, то есть в виде уродства, то у вампиров это проявляется внутренне, и очень часто приносит пользу. Их силы удесятеряются, появляются способности, которые отсутствуют у вампиров без патологий. Так например вампиры-сирин обладают способностью петь как эти птицы, а также обычным, человеческим голосом. Вампиры-русалки могут привлекать всех водных животных, в том числе и русалок, когда они в воде...
Аня чуть не подпрыгнула на стуле. Как-как? Еще раз!
— Профессор Румм, не могли бы вы повторить то, что сказали о вампирах-русалках! – стараясь скрыть волнение, спросила она, поспешно переваривая услышанное. Не показалось ли ей?
Учитель удивился, но повторил. Девушка осталась сидеть с раскрытым ртом. Получается что...
«Уильям — мутант?!» — она никак не могла прийти в себя от нахлынувшей на нее информации. «Он вампир-русалка! Эта его способность – частичная мутация!» — Анне нервно крутила ручку в пальцах. «Он наполовину вампир, наполовину русалка! С ума сойти!» — она чуть не сказала это вслух, но вовремя сжала губы, не дав вырваться звуку.
— Лола, ты чего лекцию не записываешь? – спросила Кира, обеспокоенно глядя на нее, — Снова что-то случилось?
— Нет, — ответила Аня, — Просто я представила себе это.
— Что — «это»? – не поняла Кира. Аня неопределенно мотнула головой:
— Каково это – быть мутантом. Как бы к тебе люди относились, узнай об этой твоей особенности.
— С чего это ты вдруг? – подозрительно глядя на нее, спросила подруга, — Только не говори мне, что ты мутант.
Аня фыркнула:
— Нет разумеется. Просто эта тема меня захватила.
— А, ясно, — хмыкнула Кира, — Вечно тебя на какое-то уродство тянет.
У Ровенской чувство юмора мигом испарилось:
— Никакое это не уродство. Эти «мутанты» могут больше нас, и к тому же, внешне они не уступают самому красивому среди обычных вампиров.
Кира удивленно подняла брови.
— Да что ты так злишься? – удивилась она, — Я не питаю к ним никакой неприязни. Говоря «уродство», я имела ввиду патологии в общем. Просто почти все из них проявляются внешне, и обезображивают.
— Вот и хорошо, — недовольно проворчала Аня. Подруга с любопытством посматривала на нее весь урок, но внятного ответа так и не добилась, сколько вопросов ни задавала.
«С ума сойти, меня окружают сплошные феномены!» — думала Аня, возвращаясь вечером от Киры в свою комнату. «Уильям наполовину вампир, наполовину животное – в голове не укладывается!» — она дернула себя за прядь волос, внушая себе не заморачиваться. Девушка сама не понимала, обрадовалась она этому или нет. С одной стороны она открыла тайну «русалочьей» особенности Уильяма, а с другой...с другой стороны все это было удивительно и...странно.
«Хотя чему удивляться?!» — вдруг остановившись, хмыкнула про себя Лолита. «Эти его смазливые, изредко проявляющиеся замашки, присущие больше девушке, чем нормальному парню – тоже свойство легкомысленных русалок», — она чуть не расхохоталась. Это маленькое, но не лишенное приятности открытие почему-то подняло ей настроение. «Парень-русалка – жесть! Прощай крыша!» — ей показалось, что сейчас придет истерика. Она остановилась еще раз, чтобы успокоиться, а не захохотать на весь коридор, как полоумная. Тут Ровенская услышала странный звук – что-то похожее на возглас, причем раздраженный. И доносился он из клубной гостиной. Девушка прислушалась, и поняла, что это чей-то голос, причем не один. Те, кому они принадлежали, видимо о чем-то спорили, и уже довольно давно.
«Подслушивать нехорошо», — подумала Анна, и тихо ступая, подошла к двери, опершись спиной о стену, стала слушать.
— Что с тобой случилось? Ты совершенно изменился. Ты вообще замкнулся. Расскажи мне, что тебя тревожит, вдруг я смогу помочь. Или мы уже не друзья? Ну что ты молчишь? Захария!
Анне вздрогнула. А женский голос тем временем продолжал:
— Ты практически не ешь, перестал выходить на охоту, что случилось?
— Ничего. Абсолютно, — услышала Лола спокойный, едва различимый голос вампира.
— Захария, ты же знаешь, тебе необходима человеческая кровь хотя бы раз в неделю, но уже месяц прошел, а ты так и не сделал ни шагу из академии. Это опять твои сны?
Аня не была уверена, но ей показалось, что Захария устало
вздохнул:
— Нет, сны мне пока не снятся, но есть другая проблема.
— Так какая же?
— Не уверен, что стоит это озвучивать.
— Нет, стоит, — неожиданно твердо прозвучал женский голос. На несколько секунд в комнате воцарилась тишина, затем девушка заговорила опять:
— Ты мой единственный брат, пускай и двоюрдный, но ты мне очень дорог, и я...— она не договорила.
— Я знаю, Белла, и благодарен тебе за это, но все не так страшно, как ты думаешь, — ответил он, и это был голос обычного человека. Так наверное говорил настоящий Захария. Тот, которого никогда не знала Анна.
«Черт, сколько же у него масок?» — с досадой подумала девушка, машинально отдирая кусочек фанеры от стены, не упуская ни единого слова.
— Это она, да? – вдруг также тихо, почти как сам Захария, сказала Белла. Ответом ей было молчание.