«Нет. Не стоит. Мама права.» — подумала Аня. «Нужно узнавать что-то новое. К тому же, если это школа для одаренных детей, то в ней должно быть совсем немного народу, ведь такие люди на дороге не валяются. И еще, такие особенные личности должны быть очень интересными, так что я удивлюсь, если пожалею о том, что попала туда.» — размышляла Анне, но тут резко встала. «Но…зачем я там нужна? Какие у меня особенности? Рисование?»
Девушка правда не осознавала, почему вдруг удостоилась такой чести. Решив не думать об этом, а то неизвестно, до чего еще додуматься можно, она переоделась в халат, и легла спать.
Проснулась Аня с ощущением тоски и несобранности. Сегодня последний день, когда она будет учиться в своей родной школе, а после упорхнет в неизвестное, полное роскоши и таинственности новое учебное заведение.
Прокопавшись в своем шкафу битый час, Анне так и не смогла решить, что ей одеть. Свитера и безликие джинсы ей вдруг опротивели, и Аня забросила их подальше, удивляясь, как она могла раньше носить такую рухлядь.
Тут она вспомнила о своей новой школьной форме. Несмотря на то, что фасон был готическим и строгим, девушке костюм понравился. В нем был стиль. В таком можно было отправиться как на прием к президенту, так и на дискотеку.
Она быстро переоделась, привела волосы в порядок, и обозрела результат в зеркале. Все было великолепно, но, вот только не хватало какой-то изюминки, отличительной детали. Анин взгляд, скользящий по комнате, наткнулся на коробку из-под формы, которая лежала на стуле.
Хорошенько порывшись в ней, Лола достала фиолетовую ленту, и отрезав лишнюю длину, повязала ее себе на шею. Остатки ленты привязала на свою школьную сумку.
«Так-то лучше…» — подумала лолита.
Вдруг раздался телефонный звонок. Аня метнулась к телефону и схватила трубку:
— Алло?
В ответ раздался голос Лены.
— Привет. Ты идешь?
— Да, конечно. – заверила ее Аня. – Кстати, с днем рождения.
— Ой, спасибо! Я уж думала, что ты забыла. – обрадовалась подруга.
— Как можно, – улыбнулась Анна. – Ну давай, я уже выхожу.
— Угу.
Кинув трубку на рычажки, девушка натянула пальто, шапку, и вышла на улицу. Лена уже ждала ее.
— Пошли? – спросила она. Аня кивнула.
Они шли и болтали ни о чем. Подруга завела разговор о школьной дискотеке:
— Кстати, у нас ведь дискотека в этот четверг. Ее перенесли с двадцать пятого декабря на конец этой недели. Ну, когда какой-то балбес взорвал в школе баллончик с газом. Помнишь? Так вот, ты пойдешь? – спросила она. Аня виновато посмотрела на подругу. Та заметила этот взгляд.
— Что-то случилось? – поинтересовалась Елена. Анна замялась, не зная как начать:
— Понимаешь, это…это последний день, когда я учусь в нашей школе.
На лице Лены застыла маска непонимания.
— Как так? – выдавила она.
Аня развела руками:
— А вот так. Я перехожу в другую школу. Мама так хочет, а меня совсем не слушает. – она рассказала подруге вечерний разговор с Евгенией Андреевной. Та присвистнула:
— Ого. Да ты теперь у нас крутая лицеистка, или как там эта школа называется. Но твоя мама права. Нужно в первую очередь думать о своем будущем, а остальное приложится. Если разобраться, человек одинок в мире. Друзья, приятели – это так, приходящие и уходящие люди, и пока ты не научишься жить один, не завися ни от кого, ты лишь пешка, которую рано или поздно уберут с доски более сильные фигуры, чтобы с твоей помощью продвинуться на несколько клеток вперед. Так что ты не должна сожалеть ни о чем. Все это для твоего же блага. – серьезно сказала Лена.
Лола удивленно посмотрела на нее. Она и не предполагала, что они так похожи. Почти те же мысли крутились и у самой Ровенской в голове.
— Я так рада, что ты меня поняла.— улыбнулась Анна. Подруга обняла ее одной рукой за шею, чуть не придушив.
— Ну а как еще могло быть. Мы же с тобой сестры. Пусть не по крови, но зато по духу. – подмигнула она. Девушка, мечтая о глотке воздуха, поспешно кивнула.
Когда они пришли в школу, она была почти пустая. Аня посмотрела на часы: они пришли почти за час до начала уроков. Но девушка не жалела об этом, наоборот, она хотела как можно дольше побыть в этих стенах. Ленка решила пока есть время, сбегать, быстренько пересдать контрольную. Она умчалась, обещая, что обязательно вернется. Анька хмыкнула и отпустила ее с миром.
Когда шаги подруги стихли, лолита прошла по темному коридору и подошла к окну. День был пасмурный и на редкость сонный. По школьному стадиону чинно расхаживали вороны. В сторонке прыгали озорной стайкой хитрые воробьи, пытаясь стяжать у черных стражей кусок хлеба, который кто-то бросил. Вдруг девушке стало ужасно одиноко и грустно. Она сунула руку в карман, и достала маленькую шкатулку из красного дерева.
Полилась тихая мелодия, раздаваясь легкими брызгами в полутемном коридоре с закрытыми классами.
Лолита не знала, сколько она простояла у окна, слушая пение своего карманного менестреля, но из прострации ее вывел голос одноклассника:
— Э…привет.
Девушка захлопнула крышку шкатулки и резко обернулась, увидев Шурика Леонова (на самом деле его звали Павлом, но почему-то к нему прицепилось это имя).
— Привет. – ответила она. Лицо одноклассника вытянулось, выказав бесконечное удивление. Аня подняла брови:
— Что-то не так?
Тот мотнул головой.
— Анька, это точно ты? – опасливо, словно боясь, что перепутал девушку с кем-то другим, спросил Шурик. Аня, желая все превратить в шутку, сначала оглядела одну свою руку, потом другую, и спросила:
— А что, не похоже?
— Ага. Ты стала какая-то…ну…какая-то…— замялся тот, подыскивая нужные слова.
— Ну?…— способствовала тяжелой мыслительной работе Аня, изо всех сил сдерживая зевоту. Даже одной было в сто раз веселей, чем вместе с Пашей и его тупизной. Наконец тот додумался, что сказать:
— Ты стала клевая.
Анна чуть не расхохоталась на весь коридор.
«Черт, не знала, что он такой тупой. Столько времени думать, чтобы потом сморозить такую чушь. Я бы за это время уже написала бы стихотворную серенаду в честь себя.» — хмыкнула про себя она, отчасти поражаясь некоторой жестокости своих мыслей, а Шурику ответила:
— Что ж, благодарю за комплимент. Если это еще не все дифирамбы, которые ты хочешь мне пробить, то я слушаю. – желая лишь поскорее отвязаться от этого примата, сказала Анне, тщетно пытаясь подавить зевок.
— Чего? – не въехал Павлик. – Ты на кого батон крошишь? – он насупился на Аню. Та от удивления вытаращила глаза, и усмехнувшись, ответила:
— Поясняю специально для личностей, в которых тормозит ментальное развитие…
— Чего? – снова не догнал тот, но девушка продолжила, не отвлекаясь на реплики из суфлерской будки:
-…Если ты хочешь еще что-то сказать в том же духе, что и минуту назад, то я жду. Мне еще нужно биологию повторить. Она же у нас первая. – пояснила она, для видимости доставая учебник и открывая его на первой попавшейся странице.
— Э…ну, ты стала клевая…
— Так, это мы уже проходили…— пробормотала Анна, листая учебник, непонятно что имея ввиду: то ли пройденную тему по биологии, то ли реплику Шурика. Парень продолжил:
— Ну…стала какая-то бледная, что ли, и глаза….— он сглотнул. – Ты что, линзы вставила?
Аня подняла взгляд от учебника, и подумав, кивнула. Тут выражение лица парня изменилось, став каким-то масляным. Шурик, развалившись на школьном диванчике, и отхлебнув из банки, которую держал в руке, протянул:
— А нафиг тебе это нужно? Под вампира косишь что ли?
Ровенская хмыкнула:
— Как ты наблюдателен. Именно «кошу». – она засунула ненужный учебник в сумку, и прислонившись спиной к подоконнику, скрестила руки на груди, глядя на одноклассника.