Аня почувствовала сладковато-пряный восточный аромат, и тут же поняла – благовония! Уж что-что, а книги из своего шкафа она знала практически наизусть, что и помогло ей прийти к своей догадке. В одной из них главным героем использовались благовония, действующие одурманивающе, как наркотики, но не приносящие вреда. Скорее всего, нечто подобное использовал и Нозельвик.
Не успела Анна порадоваться своей догадливости, как обычное состояние сменилось коматозным. Это ей напомнило преддверие полнолуния, только если тогда жар был мучительным, то этот наоборот, словно погружал ее в теплые объятия блаженства. В классе было тихо и темно, лишь искра тлеющей ароматической пирамидки возвращала к реальности.
Тут Аня почувствовала, что ее лица коснулась чья-то прохладная ладонь. Но почему-то именно от этого холода ей стало жарко. Все рефлексы притупились, а чувства наоборот, были, как натянутая тетива. Холодная волна прошла вдоль линии щеки, остановившись на шее. Девушка прикрыла глаза, тая от накативших на нее ощущений, но тут вспомнила предупреждение Нозельвика о том, чтобы они держали себя в руках. Потряся головой, она прогнала наваждение. Теперь ее очередь.
Девушка протянула руку, и почувствовав под пальцами шелк волос Александра, провела ею вниз, по прохладной, как у русалки коже вампира. Тут ее запястье оказалось в плену холодных пальцев. Поцелуй в ладонь.
Глаза девушки расширились. Лолита поняла, что Александр теряет контроль.
«Проклятые благовония!» — мелькнула паническая мысль.
— Александр, успокойся… — как можно тише, чтобы никто не услышал, сказала она. Ответа не последовало. Ее руку продолжали ласкать. Ровенская поняла,что уговоры не подействуют, и если так и дальше будет продолжаться, то неизвестно,что будет. Остался последний выход. Тогда, глубоко вздохнув, она сосредоточилась, и попыталась успокоиться, что было весьма непросто в такой кутерьме, к тому же, губы Александра хоть и были холодными, но обжигали не хуже огня, и девушка чувствовала, как под формой то взмокала, то леденела спина. Наконец ей удалось остыть до нужного градуса, что уже было немалым подвигом.
«Напугать, но чуть-чуть…» — приказала себе она, и двумя пальцами коснулась шеи Александра.
Рука, сжимающая ее запястье, резко разжалась. Послышался испуганный вздох. Анна поняла, что вернула Александра с небес на землю.
— Ты как? – шепотом спросила она. Ответа снова не последовало. Вместо этого, раздался голос в голове:
«Прости. Не прикасайся больше ко мне, иначе все может повториться.»
Аня кивнула, но тут же вспомнив, что в классе темно, шепотом ответила:
— Хорошо. Извини, что напугала.
Он ободряюще, легонько дернул ее за прядь. Девушка почувствовала, что краснеет.
Тут в помещении вспыхнул свет. Аня от неожиданности вскрикнув, прикрыла глаза ладонью. Когда она их открыла, то узрела картину, которая ее шокировала.
Все вели себя так, словно находились под действием наркотиков или алкоголя. Не берусь описать увиденое Лолой, но все вели себя более чем неадекватно. Практически все обнимались, а некоторые, как например Кира с Миланом и вовсе целовались. Тут Анин взгляд остановился на Захарии и его рыжеволосой соседке. Они сидели с таким же невозмутимым видом, как и она с Александром, словно никаких благовоний не было и впомине. Это ее немало удивило.
Нозельвик обозрел весь класс, и покачал головой:
— Я же предупреждал. Ну ладно. – он взял дымящуюся пирамидку, и распахнув настежь все окна, выбросил ее на улицу. В аудитории сразу стало ужасно холодно, все-таки мороз на улице.
Спустя пять минут все стали потихоньку приходить в себя. Профессор прохаживался между парт, оглядывая каждого. Тут он остановился около парты Ани и Александра.
— У вас отлично все получилось. – тихо сказал он. – Правда…— тут он хитро посмотрел на вампира. – Молодой человек оказался более восприимчивым к вашим чарам, чем я предполагал. Но вы быстро пришли в себя, а это очень важно. Так что ваша пара и пара мистера Захарии и мисс Изабеллы сегодня справились с заданием. – он улыбнулся, и продолжил курсировать дальше по классу. Аня скосила глаза на Александра. Неужели все дело в ней, а не в дурманящих благовониях? Нет, быть этого не может. Скорее всего, этот Нозельвик чертов льстец, каких много, и все происходившее – вина морочащих запахов.
«Интересно, как он все это разглядел?» — подумала Аня. – «Ведь в классе было темно, и даже собственных рук не видно. Скорее всего, это его особенность, откуда я знаю, вдруг он может видеть в темноте?» — терялась она в догадках. – «Надеюсь, что больше этого никто не умеет» — тяжело вздохнула девушка. Еще не хватало, чтобы по школе разнеслись слухи, хотя, по сравнению с Миланом и Кирой, это была просто детская забава. Но все равно, Лолите было неспокойно, хоть стыдиться было нечего. Даже если в чем-то и не были замешаны чертовы пирамидки, то на них можно было бы все прекрасненько спихнуть, и счастливо обманываться дальше, но ведь каждому известно, что от себя не убежишь, как ни старайся.
Когда наконец прозвенел звонок, Лола пулей вылетела в коридор, нагнав Киру.
— Как все прошло? – спросила Ровенская. Кира мрачно хмыкнула:
— А то ты не видела.
Аня отвела глаза, и призналась:
— Да, видела. Ну и что? – вскинулась она. – Это же из-за проклятых благовоний.
Кира кивнула.
— Но все равно, как-то неудобно.
— Да брось. Ты же не виновата в этом. И Милан тоже, так что не терзайся. – заявила Аня, и тут же ощутила все свинство такого ответа. Если уж она чувствовала себя не в своей тарелке от того, что ей Александр руку поцеловал, то как бы она себя ощущала, сложись все так же, как и у Киры с Миланом? Об этом девушке даже думать не хотелось. Не потому что Александр был ей неприятен, даже наоборот, он ее привлекал, но отчего-то Ане это казалось чистым абсурдом. Скорее уж она смогла бы представить себя с любым другим, чем с ним. Хорошенько покопавшись в себе, она сказала Кире:
— Хотя знаешь, ты в чем-то права. Но я не думаю, что на этом стоит так заострять внимание. Просто забудь, и все.
Кира улыбнулась, и кивнула.
— А у тебя как? – тут же хитро перевела она стрелки на Аню. Девушка замялась, но ответила:
— Никак.
Кира удивилась:
— Что, совсем никак?
Аня тут же убедительно закивала головой:
— Совсем. – и насторожилась, боясь, что подруга начнет выспрашивать подробности, но та только холодно хмыкнула:
— Я и не удивляюсь.
— Что ты этим хочешь сказать? – спотыкаясь, спросила ее Анне. Кира возвела глаза к потолку:
— А он всегда был сухарем. – она криво улыбнулась. – Еще большим, наверное, чем Захария. Никогда не видела, чтобы он ни то, что радовался, но и вообще хоть какие-то чувства показывал. Если уж он от тебя не растаял, то это наверное безнадега.
— А причем тут я? – удивилась Аня. – Я же не красавица, так отчего же ему таять?
Кира остановилась, и посмотрела на Ровенскую, как на дурочку.
— Дело даже не в красоте, хотя у тебя с этим все впорядке. – она окинула Лолиту взглядом с ног до головы. – Дело в самой тебе.
— А что во мне такого? – допытывалась Аня. Кира пожала плечами:
— Честно, я и сама незнаю. – призналась она. – Но от тебя исходит…скажем так, положительная энергия. Всем приятно рядом с тобой находиться, ты притягиваешь к себе людей, причем, я уверена, если ты захочешь, чтобы в тебя кто-то влюбился, то тебе стоит только сильно пожелать этого, и он твой. Знаю, что все это звучит бредово! – засмеялась она, увидев выражение лица Ани. – Но мне действительно так кажется. А раз он тебе не поддался, то это значит, что он сухарь до мозга костей, или…— тут она задорно посмотрела на Лолу. – Ты врешь.