Сердце мое забилось быстрее — как профессионала! Я работала на шефа с февраля, сейчас стоял уже июнь, и он давненько обещал поручить что-нибудь лично мне, но пока дальше обещаний дело не шло. И тут дело само, можно сказать, приплыло мне в руки!
Машинально распрямившись и приняв как можно более профессиональный вид, я проговорила:
— Ну что ж, тогда пойдемте в кабинет, обсудим!
Кабинет Василия Васильевича выглядит солидно, но без роскоши: здесь были шкафы, заставленные папками с его прежними делами, шкафчик-картотека, в которой имелись записи едва ли не о каждом важном человеке или предприятии в Необходимске, массивный стол, затянутый зеленым сукном, карта города на стене и кожаное кресло. Кресло использовалось редко, потому что шеф предпочитал отдыхать прямо на столе или на стопке печатных изданий, но держалось для солидности. Кроме того, иногда, крайне редко, в знак особой милости, Василий Васильевич уступал его мне. Еще один раз на моей памяти на нем сиживал старший инспектор Пастухов, хороший друг шефа.
На подоконнике росла герань, белая, красная и розовая. Ухаживать за ней также вменялось мне в обязанность, потому что Антонина в кабинет не допускалась. Кроме того, в углу красовался фикус в большой деревянной кадке, ради которой, собственно, его и держали. Шеф любил под настроение покопаться в земле.
Было и кресло для посетителей, тоже обитое сукном. Я указала на него Полине, сама же не решилась занять место шефа, а встала возле окна, будто так и надо. Этот маневр заодно позволил мне без помех разглядывать лицо Полины, на которое как раз падал солнечный свет из окна. Шеф говорил, что это может быть полезно при опросе, потому что клиенты обязательно что-нибудь скрывают от сыщика.
— Как тут прелестно! — воскликнула Полина, окидывая комнату взглядом блестящих карих глаз. — Точно в романах! Анюточка, у тебя такая романтичная работа!
— Немного, — ответила я, слегка покривив душой.
Девочкой я мечтала, что вот вырасту и буду помогать шефу. Но пока что моя работа на него мало отличалась от того, что я делала подростком. Разве что теперь шеф был более откровенен, больше мне рассказывал и больше поручал. А, и еще, мне приходилось возвращать шефу часть зарплаты (и без того достаточно небольшой) на оплату водопровода, отопления и продуктов. Честное слово, в детстве было веселее!
Кроме того, с момента моего официального вступления в должность нам так и не досталось ни одного убийства или даже мало-мальски серьезного ограбления! В основном приходилось заниматься обманутыми женами и мужьями или проверкой деловых партнеров. Очень редко попадалось что-нибудь необычное, вроде кофейного дела пару месяцев назад. От него, кстати говоря, осталось неприятное впечатление, что мне в итоге не рассказали самого главного.
— Так что у тебя произошло? — спросила я Полину.
Я думала, она расскажет мне про неверного воздыхателя или даже кандидата в женихи, которого надо проверить на неподходящие знакомства — самый частый повод.
Но Полина меня удивила.
— У меня похитили собаку, — сказала она. — Не просто собаку, призовую овчарку! Ее зовут Ангелина.
Она полезла в свой крохотный ридикюль и достала оттуда фотокарточку. На ней красивая и статная шласбургская овчарка сидела рядом с импозантным седовласым мужчиной. Мужчину я узнала: кто же не видел в газетах бывшего мэра Воеводина! Правда, там он выглядел солиднее, весь в орденах. Но еще на моей памяти он несколько раз приезжал в пансион и гулял с Полиной по парку.
— Это мой папенька, — подтвердила Полина, — мир его праху, — она положила карточку на стол, вытащила из сумочки кружевной платочек и аккуратно промокнула глаза, приоткрыв рот: видимо, боялась смазать тушь.
— Соболезную, — проговорила я неловко.
— Ничего, — вздохнула Полина, — сорок дней вчера прошло, видишь, я сняла траур? И очень хорошо, потому что с моим цветом кожи черный мне положительно не идет, — тут Полина как будто окинула меня взглядом и торопливо добавила: — Не то что тебе!
Я пожала плечами. Я ношу черное не потому, что оно особенно мне идет или не идет: черный цвет удобен, немарок и дешев. Я одеваюсь не у портных, а в магазинах готового платья, и там на черную одежду чаще бывает скидка. А чтобы не выглядеть совсем вороной, пришиваю белые кружевные воротнички и манжеты. Кружево плетет Прохор и всегда дарит мне его на все праздники, так что у меня большой запас.
Кроме того, на черном платье очень хорошо смотрится моя любимая брошь с топазом. Ее подарил мне шеф, когда я была совсем маленькой.