Поверх этого ужасного платья она надела такой же лабораторный халат как на Илье Ильиче.
Холодные серые глаза Златовской на секунду встретились с моими. Она как будто пыталась прочесть мои мысли, и при этом ее совершенно не заботило то инстинктивное неудобство, которое испытывает каждый из нас при таком пристальном взгляде!
Потом она отвернулась от меня и резко обратилась к Илье Ильичу.
— Где вы ее нашли?
— Милена Норбертовна, очаровательны, как всегда, — улыбнулся тот в усы. — Вы, должно быть, долго сюда добирались. Не желаете ли чаю? Григорий неплохо его заваривает.
— Это моя лаборатория, Резников, это я тебе должна чай предлагать, — бросила эта неприятная женщина таким же неприятным резким голосом.
А я вдруг сообразила, где слышала это имя: Илья Ильич Резников, тот самый хозяин клиники, куда, по словам шефа, обращаются «серьезные люди», если им нужно изменить внешность или сделать еще что-то подобное.
Так вот, оказывается, кого он имел в виду под серьезными людьми! Тех, у кого проблемы с законом.
Если это возможно, мне стало еще страшнее. Выходило, что Резников действует не в одиночку, а пользуется поддержкой банд…
— Повторяю вопрос, — процедила Златовская, на сей раз обратив свой пронзительный взгляд уже на Резникова. — Где. Вы. Нашли. Эту?
— По словам Григория, это нищенка, которая крутилась тут у дверей. Даже если она шпионка от наших уважаемых спонсоров, не стоит волноваться. Как заверил меня Григорий…
Спонсоры. Ну точно. Это он бандитов имеет в виду.
— Дурак ты, Резников, — бросила Златовская абсолютно тем же тоном, каким Резников назвал дураком толстенького Гришку. — Конечно, она шпионка. Она ж для этого создана. Вопрос только в том, кто ее использует.
— В каком смысле, создана? — спросил Резников с видом человека, который якобы пропустил текущее оскорбление мимо ушей, но сделал зарубку на память.
Меня тоже очень интересовал этот вопрос! Почему «создана»? Да, у меня хорошие природные данные для этого, как говорит шеф, но не могла же она это понять, просто посмотрев на меня!
— Ты посмотри на нее, — хмыкнула Златовская в ответ. — Это ж мое творение. Седьмая модель, как сейчас помню, АВХ-7. Я ж в нее свои гены вложила, такое не забывается, — она подняла большую костистую руку и похлопала меня по щеке. Небольно. — А я-то думала, куда их пристроила городская управа? Оказывается, следить за такими, как вы.
— Поразительно! — воскликнул Резников, и даже сквозь шок и смятение я поняла, что его энтузиазм неподдельный. — Так это одна из тех, из вашей старой лаборатории? Вот повезло так повезло! Что же, для размножения ее использовать нельзя?
— Еще как можно. Даже лучше получится. Ну-те ка… — она сунула руку под халат и вытащила из кармана платья вещь, в которой я с ужасом узнала генмодную булавку.
Шеф был прав в том смысле, что, увидев такую однажды, ее ни с чем не перепутаешь. Они изготовлены из характерного красновато-серого металла, который как-то так пахнет… Или дрожит…
— Сохранила на память, — объяснила Златовская.
И с этими словами коснулась булавкой моей щеки, там, где только что похлопала рукой.
В этот момент меня не стало.
Передо мной была стена и зеркало. И стол. На столе много предметов, знакомого и незнакомого назначения. Еще передо мной стояла Милена Норбертовна Златовская, держащая в руке шляпную булавку. Это значило, что она моя хозяйка.
Хозяйка выдернула у меня изо рта кляп. Спросила:
— На кого ты работаешь?
Я сказала:
— На сыщика Василия Васильевича Мурчалова.
— Вот как! — сказала Хозяйка. — Мерзкий котяра! Опять он влез! Ну, надо было догадаться, что он своей выгоды не упустит.
— Гришка, — сказал Илья Ильич Резников, которого я не видела, но чей голос опознала. — Скажи мне, тот кот, который был с этой девицей… случайно не черно-серого ли окраса и не толст ли до неприличия?
Подручный Григорий сказал:
— Точно так! Да неужто, Илья Ильич, Щеголь самого Мурчалова прикончил?! Ах как гордиться-то будет!
— Никому ни слова, — сказала Хозяйка.
Потом обернулась ко мне и спросила:
— По чьему заказу работал Мурчалов?
Я молчала.
— Я сказала, — повторила Хозяйка, — кто заказал работу Мурчалова?