Два часа ушло на возвращение вещей, наведение порядка. Когда вопрос коснулся готовки и питания, самый бесполезный член нашего общества заверил о том, что все под контролем, и спустя каких-то минут двадцать в дверях раздался первый звонок.
— Должно быть, доставщик. — Зевая с безразличием, отозвалась Афина. Мо, как и я, не разделяли столь небрежного отношения. В наших руках на автомате очутились ножи, в ладошках Ки — большая скалка, о существовании которой в моей квартире я даже и не подозревал.
— Да-да, всё верно, вот, благодарю, можно без сдачи. — Рассчитавшись и забрав пакеты у курьера, Афина, заявившись на кухню, с удивлением взглянула на наше переполошившееся трио.
— Вы чего? — Кинув продукты на стол, спросила богиня. — Нервные какие-то, расслабьтесь, сегодня ещё много доставок будет.
На словах расслабиться-то было просто, а вот на деле… Каждый звонок пугал, и ещё больше удивлял. Вслед за продуктами прибыл доставщик сразу с четырьмя разными пиццами, а за ним прибыл курьер с пятью пакетами одежды, которую Афина, играючи, стала раздавать Мо и Ки.
— Если я не могу ходить по магазинам и шопиться, значит, магазины должны прийти ко мне. Налетайте, девочки, а то выглядите прям как бабки рыночные. — В мгновение ока сделав то, о чем я долгое время только мог мечтать, проговорила светловолосая. В обновках девушки засияли новыми красками, и даже худенькая, словно веточка Шень, вечно ходившая с опущенной головой, примерев модное европейское платье, как-то по-новому расцвела. Даже заметить не успел, когда они так все поладили, может, шопинг — это то единственное, что объединяло всех женщин?
Следом за задержавшимся курьером из бутика прибыл мужчина с магазина электроники. Передав Афине новенький ноутбук, мужчина вручил той пакетик с какими-то дисками.
— Что смотришь? Ноут не для тебя. Не заслужил ещё. — Передавая навороченную игрушку в руки Шень, дразня отозвалась Афина. — Я пару раз в храме видела, как ты наблюдаешь за детишками, играющими в игры на своих гаджетах. Тебе ведь такое нравится?
— Очень… — раскрасневшись, опустив голову, ответила Ки, и в этот момент до меня наконец-то дошло: она завоевывает их уважение! Просто покупает, вот же…
— А это подборка лучших мелодрам за последние двадцать лет. Держи, Мо.
— Шикарно! Спасибо, блин, ты прям, ну вообще! — Чуть ли не прыгая на месте, как послушная собачонка пищала домовая в момент, когда великолепный стратег Афина, высокомерно глядя в мою сторону, праздновала победу.
— Слушай, я ещё в этом не опытна, поможешь мне одну игру установить? — прервав нашу дуэль взглядов, обратилось к той Ки.
— Разумеется. — Ответила Афина.
Что не делается — всё к лучшему, хотя бы помоюсь спокойно.
Взяв чистое белье, полотенце, телефон, я отправился в душевую. Многим нравится петь во время водных процедур, и я не исключение, но предпочитаю это делать под музыкальный аккомпанемент, ибо умение петь не было моей сильной чертой.
Холодный, не успевшей прогреться поток воды быстро пробежал сквозь систему смесителей, а после неприятно окатил, вызывая дрожь по всей коже. Контрастом хлынула горячая вода, началась мини-игра «Заледеней или ошпарься». Во славу богу, не знаю, которому именно, ибо хрен знает, кто у них там отвечает за воды в душе, я быстро подстроил нужную мне температуру. К этому моменту первые песни из моего плейлиста уже успели пару раз смениться, вызывая ностальгию по прошедшим, беззаботным денькам. Казалось, что ничего и не произошло. Завтра я всё так же встану с утра, отправлюсь на любимую работу, встречу свою начальницу, старых знакомых, а потом как ни в чем не бывало вернусь в свою серую квартиру.
Не знаю, что в этом всем меня пугает больше: то, что завтра я могу умереть, или то, что я, могу потерять Мо и Ки, могу больше не встретить Хэ. Чёрт, я слишком быстро привык к этой потусторонней красоте. Внешний вид Пака, когда он обернулся, был поистине пугающим, он был зверем, словно сошедшим со страниц сказок. А Суинг Хэ, её мягкий и длинный золотисто-красный хвост, эти дикие зеленые глаза, а боевая форма телохранителя Цзин. Воин — зверь во всем своем величии и великолепии. Всё это казалось таким прекрасным и пугающим одновременно. Я не хотел прощаться с этим прекрасным миром, не хотел возвращаться в свою серую, будничную рутину, в которой был совершенно один.
Может, по-настоящему я боялся не смерти, а одиночества?
Дверка в ванную мягко захлопнулась. За шторкой проплыл чей-то силуэт.